Я замерла, удивленная. Удивленная, что Маринка решила, что щенок будет хорошим подарком для выписки. Удивленная, что Леша вообще ее послушал.
И все таки он дурак. Ну кто сознается, что это не он выбирал подарок? Любой парень хотя бы попробовал скрыть это, выдать подарок за свой, но только не Леша. Ему в голову не придет так изворачиваться ради девушки. Нет, вообще ради кого угодно.
Ну да, ладно. Забили и забыли. Принимай по факту, Аришка. У тебя есть хорошая подруга и парень, что немного изменил свое отношение к тебе.
— Как назовешь щенка? — спросил Леша без особого интереса в голосе.
Такое чувство, что ему просто наказали задать этот вопрос. Причем в стиле обязаловки. Маринка постаралась?
Хмм. Но вопрос хороший. А как его назвать-то? Меня до сих пор не отпускает сон, где мне приходилось выживать и ныкаться от зомби, в том числе и от собак. Сон.
— Слип, — ответила я.
— Сон? — удивился Леша. — Странное имя для собаки.
— Нормальное.
Да, нормальное. Надеюсь, с появлением Слипа, я наконец-то очнусь от своего кошмара.
2. Реальность и наваждения (2)
Когда Леша привез меня домой, он не стал надолго задерживаться и уехал, сославшись на дела. Хмм. Знаю я его дела, развлекаться поехал с друзьями, наверняка. Хорошо хоть не злоупотреблял вредными привычками, ограничиваясь боулингом, бильярдом и прочими развлечениями.
Вот только этот дурак даже не подумал, что мне вообще-то даже ходить трудно, а ведь надо еще и прибраться, и в магазин за мелочами сходить, включая покупку собачих прибамбасов. И как я должна бегать с больной ногой по его мнению? А может, как раз и понимал фронт работы, поэтому и сбежал. Работать не хотел, лоботряс. И что мне с ним делать? С одной стороны, мог бы и помочь, а с другой, не заставишь же мажора полы мыть, такого он даже не поймет.
Весь день убила на поход в магазины и уборку дома. Слип постоянно мешался под ногами, иногда пугая меня своей собачьей мордой. Несколько раз чуть не пнула в полет об стену со страху. Тяжело мне было перебороть инстинкты, которые говорили, что собака — это опасность. Это создавало дополнительные проблемы. С одной стороны трудно контролируемые инстинкты, а с другой — милый пушистик, умильно помахивающий хвостиком и поглядывающий своими щенячьими глазками. Мдя. Если бы прибила ненароком, это было бы трудно объяснить Леше и Марине, не поймут-с.
Прошло две недели. Я уже привыкла к новому режиму дня. Убивало, конечно, что надо вставать со сранья пораньше, чтобы выгулять своего песика, а стоило подумать, что мне предстоит делать это ближайшие лет так пятнадцать-двадцать, в зависимости от продолжительности жизни питомца, так даже хотелось прибить скулящего гада.
Как-то раз в гости зашла Маринка. Она как раз попала в тот самый момент, когда я шла на дневную прогулку.
— Ахаха! Ты что делаешь? Пошто издеваешься над собакой, живодерка? — ухохатывалась подруга.
В принципе, я ее веселье понимаю. Сама бы поржала, будь на ее месте, но сейчас у меня была другая задача. Щенок из пушистого колобка вырос в колобок на ножках, но вот слезть или запрыгнуть на ступеньку лестницы для него было еще проблематично. Дабы приучить псину к самостоятельному покорению лестницы я делала так: щенок подходил к краю ступеньки, чуть нагибался вниз, в попытке уменьшить высоту, боясь так высоко прыгать, а я, гадина этакая, не дожидаясь длительной подготовки, шлепком по попе отправляла его в полет вниз. Щенок, приземлившись, отряхивался с недоумением, обижено поглядывал на меня, и подходил к краю следующей ступени. И все начиналось с начала.
— Вот это кадр! Надо друзьям скинуть, — продолжала хихикать Маринка и засняла мои действия на мобильник.
— Тебе смешно, а я так по три раза в день мучаюсь. Уже как третья неделя пошла, — пожаловалась я.
— Вырастет скоро, — отмахнулась подруга.
Вырастет… Да поскорее бы уж!
— А наверх как? На руках поднимаешь? — поинтересовалась подруга, не обращая внимания на мои жалобы.
— Исчо чего! Обойдется! — возмутилась я.
— А как тогда?
— Как-как… Вот прогуляемся, на обратном пути и увидишь, — пробурчала я.
Обратно, морока еще хуже. Когда эта псина уже подрастет? Устала я, учить его прыгать по ступенькам.
Когда шли по улице, я все удивлялась большому количеству народа. И откуда повыползали? Раньше было пустынненько как-то, а сейчас толпы. Это напрягало. Хотелось спрятаться и подождать, пока станет потише.
Маринка заметила, что я смотрю на людей напряженным взглядом, но поняла это по своему:
— Ты чего? Забыла, что сегодня первое сентября?
— Ага…
Я действительно забыла, потеряла ход времени с этой комой, больницей и длительным отдыхом дома.
Тогда такое скопление людей не удивительно. Дети идут в школу, родители их сопровождают. Или наоборот, уже возвращаются домой с первого урока, весело смеюсь и дурачась.
Пока шла с подругой по улице, старалась жаться поближе к стене здания, подтягивая к себе поближе щенка на поводке. Меня люди напрягали, когда были рядом в таких количествах, а за щенка тупо боялась, что растопчут. Маленький же еще, не заметят в толпе, как раздавят.
Маринка не обращала внимания на мое странное поведение. Она, как и другие друзья, были предупреждены врачами, что последствия комы могут быть разными, надо дать время восстановиться. Поэтому друзья и делали вид, что в моем поведении не видят ничего необычного, хотя я и замечала порой их удивленные взгляды. И это не было странно. Некоторые мои привычки изменились, поведение тоже, манера речи так же подверглась изменениям. Такое любого собьет с толку. Я пыталась вести себя «как обычно», но не всегда это удавалось. Рефлексы, чертовы неконтролируемые рефлексы.
Пока Маринка рассказывала мне очередную новость из нашего круга друзей, ее случайно толкнул кто-то из толпы. Из-за этого и Марина толкнула меня, идущую рядом.
— Извините, — мимоходом повинился ребенок, толкнувший Марину, и побежал дальше за своими друзьями.
Я, после толчка, стала заваливаться на бок. Хоть нога и почти выздоровела, но последствия оказались хуже, чем я рассчитывала. Хромота так и не прошла. Ходила я уже без тросточки, но все равно прихрамывала на правую ногу. Из-за этого труднее давалось сохранение равновесия. Врач сказала, что может быть со временем мне станет лучше, но скорее всего придется жить с тем, что есть.
Одного небольшого толчка хватило, чтобы я стала падать, тем более я не ожидала такой подставы. Далеко не упала, навалившись на стеклянную витрину магазина. И замерла в ужасе. Не знаю почему, но увидев эту витрину, возвышающуюся надо мной, мне казалось, что она сейчас разобьется и посыпется на меня дождем. Мне казалось, что такое уже было и сейчас повторится вновь. И тело сковал страх.
— Эй, ты в порядке? — Марина заметила, что я веду себя слишком странно и стала приводить в чувство.
От оклика, я очнулась от наваждения и неуверенно кивнула. Странно. Я точно никогда раньше не врезалась в витрины или столь же большие стекла, так почему мне кажется, что такое уже было? Дежавю. Очень неприятное дежавю, оставившее противный след в душе.
Дальше стало только хуже. Я и раньше гуляла по этой улице, но всегда все было нормально. Обычно я шла не очень далеко, до ближайшего маленького парка, где выгуливала Слипа, а потом возвращалась обратно.
Сегодня все казалось другим. Люди шли, весело общаясь, дети смеялись. Нет, было не так. Люди бежали, в панике, в страхе, преследуемые хищниками. Нельзя сталкиваться. Нельзя попасться зверю.
— Арина, — позвала Марина, тронув меня за плечо.
— А?! — я чуть не подпрыгнула со страху.
Оглядевшись, поняла, что вокруг все мирно и весело. Чертыхнувшись, я не могла понять, почему мне показалось, что здесь должен быть кошмар и смерть?