И вот, занятия подошли к концу, за обедом студенты почти ничего не ели, да и не разговаривали почти, ничего хорошего или приятного в голову не лезло, а обсуждать окружающую их чертовщину с возможным летальным исходом никому не хотелось. Атмосфера вокруг них была гнетущей, словно они сидели на собственных поминках. Да, в них бурлили отвага и желание всем помочь, но в этот раз ставки были слишком высоки, и они элементарно боялись за свою жизнь и за жизни всех студентов академии.
И вот, вся эта похоронная процессия побрела в общежитие, надеясь, что хоть там они смогут немного отвлечься за подготовкой к контрольной, но их комнаты встретили их тем самым едким запахом чего-то скисшего вперемешку с отвратительным амбре. Казалось, всё небольшое помещение пропиталось этим непонятным сочетанием. Внутри почти ничего не было видно, всё будто было поглощено желтоватым туманом, что болезненно выедал глаза и вызывал неконтролируемый кашель почти до рвоты. Ребята, прикрыв носы пиджаками, тут же кинулись к окнам, открыли их нараспашку, чтобы помещение хоть как-то проветрилось, и, закрыв двери комнат, вышли в холл первого этажа. Некоторое время все они приходили в себя, пытаясь отдышаться и прокашляться, а потом сидели в полной тишине.
- Ну, что? – вступил Нонсен, - по кружкам разойдёмся или к мистеру Грифину зайдём?
- А что мы ему скажем? Что кто-то дымовуху к нам в комнаты закинул? Мы же даже не знаем, что там внутри, - отмахнулся Грег.
- Хочешь проверить? – поднял бровь Игнориэль, беря того на слабо.
- А вот и проверю, - орк не терпел, когда его начинали считать трусом, поэтому встал и, не смотря на отговоры Фиалки, подошёл к двери в свою комнату. Он немного постоял перед ней, небольшой страх всё же катался надоедливым шариком в его груди, но дальнейшая судьба незапятнанной чести волновала его в этот момент гораздо больше, чем жизнь, поэтому парень решительно дёрнул за ручку и сделал шаг в неизвестность.
- Мать честная, - послышалось из его комнаты. Ребята тут же подбежали к другу на помощь, но раскрывшееся перед ними картина, расставила студентов сделать два шага назад. В комнате всё было перерыто, она напоминало собой кабинет мистера Грифина: вещи вывалены из шкафов и тумбочек и свалены на пол в одну большую кучу, матрас вывернут наизнанку, книги разбросаны, даже чемодан был обыскан. На пустом столе лежала записка, похожая на ту, что была обнаружена у Нонсена, рядом с ней лежала карта.
- Крестовый валет, - огласил Грег, с некой злобой в голосе, беря карту в руки, ему так хотелось тут же разорвать её, но что-то его удерживало.
- Что там написано? – Фиалка зашла в комнату, приближаясь к другу. Орк с некой ненавистью схватил письмо со стола и начал читать вслух:
- «Валет Крести, буду звать тебя так, оглашаю тебе пятую загадку для начала самой интересной игры в вашей жизни: «Счастье масти желудёвой – есть единственный ответ на вопрос о жизни новой, что судьбы вручает свет». До скорой встречи». И что это за фигня? Мне ещё и загадку разгадать нужно? Мы в детском саду что ли?
- Ребят, - окликнул всех Ненси, - не хочу вас, конечно, отвлекать, но, мне кажется, что у всех остальных в комнатах примерно то же самое.
В коридорах общежития тут же стало пусто. Все рыскали в своих комнатах в поисках карт и записок. Через десять минут все были в холле, со всем, что смогли отыскали у себя.
- Ну, что, вскрываемся? - усмехнулся, Ненси, за что тут же получил подзатыльник от рядом стоящего Грега.
- Давай, юморист, если начал, то первым и выкладывай.
Ненси нервно сглотнул и положил свою карту на стол:
- Десятка буби, - тихо пробормотал он, нехотя начиная разворачивать письмо, - «Ты странная карта, Десятка, до сих пор не могу понять, за кого бы тебя отправить играть, но пока решается судьба твоей казни, получи свою часть от названной масти: «Тебе нужна слуга пониже, что будет сердцем к тебе выше, её придётся извести, чтоб к разгадке путь найти»».
- Ещё одна бессмыслица, - всплеснула руками Фиалка, - нам бы хоть правила узнать для начала, а то как-то неправильно всё это.
- Продолжишь? – взглянула на неё Евра.
- Да у меня у всех похожее, - пикси развернула письмо, - «Дама пик, спешу уверить, что и на вас управу я найду, чтоб на столе игральном мерить длину всех нервов у вас в мозгу. Познать вам счастье я тоже не позволю, оно вам незачем теперь, и судьбу свою познав и волю, умрёте вы во сладости потерь. Мне хочется, чтоб вы погрязли в крови, ведь на руках её не счесть, я любил ту маленькую пакость, которой вы решили пренебречь. За смерть сестры я оскверню вам жизнь, я проклинаю всё, чем вы живёте, да будут слёзы горечи отчизн для вас предсмертной мукой на исходе борьбы за пламя, что дарует свет, но для вас оно сольётся с хладом, уничтожив радость сумрачных побед».