Вот теперь мне ясна причина, по которой полицейским не хотели выдавать дело Мишо. Это сбивало алгоритм автоматики или же влияло на основу заклиная. Потому сотрудники и сняли копии со всех анкет, заинтересовавших дом ли Жено: им не хотелось восстанавливать работу системы повторно!
— А что же вы сами?
— Я сам, как и любой сотрудник, относящийся к управленческому аппарату агентства, не имею возможности войти ни в помещения, где принимаются клиенты, ни в иные служебные помещения. Это тоже контролируется магией.
— Вы занимаете отдельное здание?
— Нет, только обособленное крыло с собственным входом. Вот такое вот «в-четвёртых», госпожа Мерод.
— Интересная система, — замечаю невольно.
— И она работает! Даже моя племянница вынуждена была наниматься на службу к нам, как обычная никому не известная барышня.
Господин Кюло смотрит на девушку с гордостью, а та под этим взглядом заливается краской.
Ну, по крайней мере, мне теперь известны причины необычного поведения господина управляющего.
— Думаю, именно Аделин вас интересует, — продолжает он между тем, — как источник информации, разумеется. Мой же визит был необходим, чтобы сделать внушение.
Характеристики господина Кюло, по мере убывания их привлекательности в моих глазах: умный, хитрый, наглый…
— Ваш визит, господин Кюло, был продиктован нуждами следствия. Я поражена системой, которую вы внедрили в своей конторе, но ещё пять минут назад мне о ней не было известно ровным счётом ничего, в то время как о поборах в кадровых агентствах не знает только ленивый. Поэтому я не исключала того, что вы могли быть лично знакомы с госпожой Мишо.
Второй раз за утро я наблюдаю, как бравада управляющего тает на глазах. Зрелище приятное, прости меня, Единый!
— Так я ответил на все вопросы? — господин Кюло безуспешно пытается скрыть раздосадованную гримасу.
— Да. Благодарю за помощь следствию. Подойдите к секретарю, будьте добры. Он запишет ваши личные данные. Кроме того, вам необходимо ознакомиться с записью беседы и поставить свою подпись.
Не переставая кивать, мужчина встаёт с насиженного места. Прихватив своё роскошное пальто, он плетётся к столу Марка.
— Госпожа Кюло, присаживайтесь, — я указываю девушке на освободившееся место.
Кажется, она всё никак не может совладать со своими чувствами, поскольку садиться на стул, так и не раздевшись.
— Возможно, вам будет удобнее, если вы снимете верхнюю одежду? Поль вам поможет.
Поль тоже считает, что барышня вот-вот упадёт в обморок если не от нервного перенапряжения, то от духоты, потому оставляет свой пост за моим правым плечом и решительно двигается в сторону девицы.
Дабы не выглядеть глупо, она поднимается с места и приступает к ожесточённой борьбе с собственной одеждой. После третьей попытки свои позиции сдаёт приспущенный на плечи капор. Единой, слава тебе, за то, что эта трепетная особа умудрилась избавиться от него без фатальных последствий для здоровья!
Ещё минуты три уходит на возню с пуговицами. Оно и понятно — в перчатках с ними справлять тяжело, особенно, когда пальцы отекли и вспотели от жары.
По поводу перчаток мы с Полем храним молчание. К счастью, госпожа Кюло сама соображает от них избавиться.
Свалив все детали туалета безобразной кучей на соседнем стуле, она, наконец, садится.
Я ободряюще ей улыбаюсь, а после провожаю взглядом спешащего к выходу дядюшку этой особы. Ни обещания подождать, ни слов прощания… ничего. Впрочем, «любимая» племянница не выглядит удивлённой таким пренебрежением. Единый им судья! Лезть в чужую семью — последнее дело.
И вот дверь закрывается…
— У дяди будут проблемы? — голос у Аделин оказывается достаточно высоким, но при этом не лишённым приятности. Даже Марк на мгновение отвлекается от своих бумажек.
И Поль глядит на юную прелестницу заинтересованно, только ей этого не видно: стоит-то он за её спиной! Впрочем, в данный момент госпожа Кюло больше обеспокоена состоянием своей причёски, которую непрестанно приглаживает на висках ладошкой, и, судя по вопросу, судьбой дядюшки.
— Думаю, у него не будет проблем, если до встречи со своим патроном он сможет придумать, как обойти или скорректировать дефект системы, доставивший столько неприятных минут всем заинтересованным лицам.