— Насиделась за сегодня, — я стараюсь не выдать нетерпение.
— Понятно… — женщина начинает обмахиваться тряпкой, снятой с корзинки, в которой я вижу мешанину разноцветных бусин и бисера. Должно быть, она разбирала весь этот бардак по отдельным коробочкам. Таковые на столе тоже стоят, только прикрыты крышками, вот и не видно, что в них. — Беа обещала подойти. Она как всегда в оранжерее с цветами возилась. Сейчас платье поменяет и спустится к нам.
— Очень хорошо!
Дальнейшее ожидание протекает под мерный шорох сортируемых украшений.
Причина моего визита в обитель Святой появляется спустя десять минут. Беа Овейн идёт достаточно бодрым шагом для того, чтобы её можно было заподозрить в том, что она оттягивает встречу.
Как только девушка подходит ближе, всё моё недовольство испаряется. Я чувствую раскаяние и жалость. От красавицы, которую я видела фотокарточке остались лишь воспоминания. Из-за болезни она очень сильно похудела, именно потеря веса так сильно сказалась на её внешности.
— Беа Овейн, — девушка протягивает руку.
Я отвечаю на жест, при этом усилием воли, заставляя себя не разжать пальцы — настолько неприятно прикасаться к ледяной коже и тоненьким косточкам.
— Мелина Мерод, — называю своё имя, хотя не думаю, что в этом есть необходимость. Я оборачиваюсь на монахиню, так и не оторвавшуюся от перебора вверенных сокровищ. — Вам уже сказали…
— Да, — обрывает меня бывшая горничная, — пройдёмте в комнату для посетителей.
Она показывает рукой на ближайшую дверь. И я смотрю именно на дверь, старательно избегая даже взгляда на испугавшую меня руку.
Госпожа Овейн следует за мной. Я слышу громкий шорох ткани. Мне нужно целых пять секунд на то, чтобы осознать: это платье трётся о бельё. Да, девушка похудела очень сильно.
— Прошу вас! — в последний момент она меня обгоняет, чтобы гостеприимно открыть дверь.
Мне на глаза опять попадается её кисть. Единый! Я столько всего повидала за годы службы и учёбы, дядя приносил домой весьма занятны картинки… Так почему же у меня вызывает отвращение вид этих рук?!
В попытке отвлечься рассматриваю убранство комнаты. Очень похоже на нашу допросную, только стены здесь покрашены в светло-серый цвет, стол у окна отсутствует. Впрочем, само окно тоже.
— Присаживайтесь, — на сей раз девушка кивает, указывая на ближайшую лавку.
Я сажусь, как велено. Она же обходит стол и устраивается напротив.
— Чем же я могла заинтересовать следователей?
О! Госпожа Овейн любит сразу же переходить к сути?
Ещё я бы сказала, что она спокойна и уверена в себе. Ровный голос, поза — это говорит о полном контроле. Но! То, как барышня сжимает левую ладонь, из которой виднеется кончик белоснежного платка, говорит о многом.
— Я бы хотела услышать от вас рассказ о последнем месте работы. О взаимоотношениях с коллегами… с хозяином.
Беа стискивает кисть сильнее и отводит взгляд.
— Мне очень жаль, но вы напрасно потратили своё время, разыскивая меня, — произносит она, уставившись в стену за моей спиной.
— Простите?
Она качает головой:
— Я ничего не скажу вам.
— Почему?
Девушка, наверное, из-за моей настойчивости всё же фокусирует своё внимание на моей персоне.
— Вы же хотите услышать что-то плохое?
Какая детская непосредственность!
— Вы можете рассказать хорошее, — предлагаю ей. — Я в любом случае выслушаю вас очень внимательно.
— Тогда слушайте! — Она резко кивает головой. Единый! Только бы ей не стало плохо! — У меня с остальными работниками сложились очень хорошие отношения. Особенно я нравилась господину Сафи. Я прилежно запоминала всё то, чему он меня учил и с успехом новые знания применяла. Единственным исключением был господин Дейн. Но этому человеку вообще мало что нравится в этой жизни.
Едва заметный румянец окрашивает щёки девушки. Неужели от негодования?
— Господину ли Жено, — продолжает частить она, устремив взгляд в потёртую столешницу, — я очень благодарна за заботу. Он оплатил моё лечение, пусть оно и не привело к нужному результату. На самом деле, я даже не ожидала от него подобного поступка. Наверное, его следует расценивать, как показатель довольства мной?
Беа вновь вглядывается в моё лицо и мне ничего не остаётся, как ответить:
— Возможно, вы правы.
Девушка вздыхает и пожимает плечами.
— Простите меня за бестактность, но чем вы больны?
— Что-то с лёгкими, — моя собеседница не выглядит оскорблённой, куда больше её интересует ручка моей же сумки, возвышающаяся над столом.