— И чего же вы хотите? — Менси непонимающе хмурится.
— Я, как и всегда, к слову сказать, хочу справедливости, а вам предлагаю сделку. Я даю вам гарантию, что подписав чистосердечное признание, вы сохраните свободу, — испытующе смотрю на мужчину, — и ожидаю небольшой любезности с вашей стороны.
— И чем же я могу быть полезен для вас?
Вопрос заставляет меня рассмеяться против воли.
— Вы абсолютно ничего не можете сделать для меня, но мне этого и не нужно.
Господину Менси требуется время на то, чтобы понять, что от него требуется. Постепенно на него снисходит осознание, и он сам называет цену своей свободы.
Господин Менси покидает парк первым. Я ещё какое-то время гуляю вдоль берега и начинаю уже подумывать на счёт чашечки кофе у господина Ламмейна, но тут звонит галофон.
— Доброе утро, Андре! — приветствую взъерошенного полицейского
— Доброе, госпожа да Мерод, — отзывается он, пропустив всего одно слово, что придаёт фразе небрежность. — А вы где сейчас находитесь?
— В городском парке. Что-то случилось?
— Да! Вам следует срочно явиться в Управление.
— Неужели экспертам есть, чем меня порадовать? — изображаю удивление.
— Нет. Не экспертам, — для пущего эффекта мужчина качает головой. — Жорж Менси признался в убийстве Юдо Амори.
Я выдерживаю паузу.
— Интересно, — роняю небрежно.
— Неужели вы не рады?! — вопрошает Андре то ли с удивлением, то ли с негодованием. — Теперь нам известно имя убийцы!
— Это ещё нужно будет доказать, — усмиряю пыл полицейского. — С ним кто-нибудь уже работает?
— Как сказать… — он пожимает плечами, — Менси пишет чистосердечное признание в присутствии господина Килье.
— Отлично. Тогда я подойду минут через тридцать.
— Ой, нет! Давайте я вам лучше мобиль подгоню к овощному магазину. Так будет быстрее.
Я равнодушно пожимаю плечами, но высказываюсь вполне корректно:
— Благодарю за заботу.
— Не стоит! — отмахивается Андре. — Через пять минут мобиль будет на месте, — обещает он.
— Отлично. Тогда до встречи!
Полицейский расплывается в улыбке и завершает сеанс.
Я смотрю на деревья вдалеке. Утренний туман рассеялся, и ветер утих. От сонного очарования не осталось и следа.
***
Господин Килье выбегает из допросной раньше, чем я успеваю дойти до неё. Вслед за следователем выходит дежурный, который и доложил о моём прибытии.
— Госпожа да Мерод! — мужчина, забывшись, бесцеремонно хватает меня за руку. — Я не знаю, что делать!
— Господин Менси решил отказаться от показаний? — не сбавляя скорости, продолжаю движение к цели. Килье, как привязанный, тащится за мной.
— Нет! Не отказался! Но в нашей практике подобного ещё не случалось! Нужно, наверное, приготовить бумаги для перевода дела в столичное Управление. Вы мне поможете?
Я останавливаюсь и смотрю на него в упор.
— Зачем заниматься переводом? — спрашиваю с искренним недоумением.
— Ну как же… — мнётся Килье, — такая важная персона…
Я изгибаю левую бровь.
— Господин Килье, даже если вы потратите время на то, чтобы состряпать документы в Розель, там их не примут. Им не резон заниматься чужими делами. Вы же понимаете, что все показания господина Менси следует проверить тщательнейшим образом. Если вы приложите к документам наработанный материал, то в Главном Управлении его примут, но в чём смысл? Дело будет сделано, останется только суд провести.
— Вы предлагаете провести его здесь… в Фабье? — Килье задаёт вопрос неуверенным и даже испуганным тоном.
— Почему нет? — пожимаю плечами. — Следователь из столицы у вас есть, эксперты тоже столичные. Адвоката для подозреваемого мы, так и быть, выпишем в Фабье. А судья… законы едины для всего Дийона.
— Да, но…
Я перебиваю мужчину. Вряд ли он скажет что-то конструктивное.
— Давайте, для начала почитаем, что там написал господин Менси?
— Ох! Ну, хорошо.
Спохватившись, Килье отпускает мой локоть, и мы возобновляем движение.
В допросной господин Менси как раз ставит роспись под признательными показаниями. Закончив, он поднимает голову и встречает мой взгляд. Я вижу, что он собирается меня поприветствовать, но это лишнее — чем меньше лжи, тем лучше. Опередив его, я киваю. Менси закрывает рот и отвечает тем же.