— Понимаю. И где же хранятся остальные камни?
— Там же, где лежал Этель — в моём сейфе.
Занятно! Почему украли не все камни, а лишь один, пусть и самый ценный?
Тут я вспоминаю о нюансе, смущавшем меня с того момента, как я услышала про сейф:
— Почему же в качестве временного места хранения вы использовали собственный сейф, а не сейф в хранилище?
— В плане безопасности — разницы никакой нет, а вот в плане размещения… — господин Лави кривится, будто съел лимон целиком. — Это такая бумажная волокита, вы себе даже не представляете! Но если вас беспокоит правомерность моих действий, то, могу заверить, они не противоречат ни регламенту, ни протоколу, ну и так далее. Я попрошу секретаря подготовить для вас копии всех этих бумаг. Раз уж вам тоже необходимо блюсти свой протокол!
— Это будет очень кстати, — кивнув, делаю ещё несколько пометок. — А теперь расскажите, пожалуйста, как происходит процедура освидетельствования.
Моя просьба вызывает недоумение со стороны собеседника:
— Не понимаю, чем это может вам помочь, но если желаете…
— Желаю, — перебиваю мягким голосом.
— Что ж, — он проводит ладонями по столу, собираясь с мыслями, — обычно мы приглашаем не местных ювелиров, а специалистов со всей страны. Это служит гарантом независимости процедуры, непредвзятости, если хотите. В условленный день нанятый мастер приезжает, осматривает камень или изделие, а после отбывает к себе. Заключение нам присылают чаще всего по почте или курьером. — Теперь господин Лави с сосредоточенным видом отбивает пальцами по столешнице затейливый мотив, что-то вспоминая. — Ах, да! Гонорар и расходы на путешествие уважаемых специалистов музей берёт на себя, а экспертиза — мероприятие не из дешёвых.
Я быстро соображаю, к чему он клонит:
— Ещё одно обстоятельство в пользу отказа от проверки Этель.
— Простите, — господин Лави разводит руками, — это не жадность, а здравый смысл. Мы не занимаемся продажей камней, мы их только храним для потомков. Нас финансирует государство, и чем меньше денег мы просим, тем выше шанс получить помощь в каком-нибудь непредвиденном случае. Сэкономить несколько сотен золотых — большая удача.
— Понятно. А про сам камень вы можете мне рассказать?
Мужчина бросает взгляд на часы.
— Увы! Вот уж никогда бы не подумал, что буду жалеть о своём первом образовании! Разговорился о теории магии, и в итоге… — он качает головой. — У меня запланировано несколько встреч на вторую половину дня. Первая из них начнётся уже через пятнадцать минут, поэтому про Этель я никак не успею рассказать, но я могу организовать вам встречу с госпожой Нази. Она поведает вам и об Этель, и про любой другой камень из нашей коллекции.
— Очень жаль, — я закрываю блокнот, — тогда мне остаётся лишь ждать вашего звонка.
— Я свяжусь с вами сразу же, как договорюсь с этой дамой! — заверяет меня господин Лави. — А сейчас мне действительно нужно спешить.
Он поднимается с места и направляется к выходу, даже не вспомнив о том, насколько это невежливо, ведь я-то всё ещё сижу! Очевидно, господин директор действительно боится опоздать.
— А как же осмотр кабинета? — я поворачиваюсь на стуле, положив ладонь на спинку. — Его-то мы не можем перенести.
— Осматривайте, — машет он рукой, — только пока не закончите, не выходите из помещения. А как закончите, хлопните дверью посильнее, и всё!
— Хорошо, — соглашаюсь покладисто, а сама думаю всё о том же, об охранной системе.
Все вокруг уверены в её непогрешимости. Они даже оставшиеся в сейфе камни не стали убирать в другое место! Впрочем, куда им их ещё прятать?
Распрощавшись с господином директором, я остаюсь дожидаться прихода своего помощника. Ожидание скрашивают размышления над тем, каков же он на самом деле. Вопреки ожиданиям, основанным на рекомендации мильского следователя, я не заметила в поведении этого господина ни намёка на снобизм. Он произвёл впечатление человека практичного, но чем-то взбудораженного, о последнем свидетельствует открытость в проявлении эмоций. Он не сдерживал себя ни в словах, ни в мимике, ни в жестах.
Выходит, подобное поведение нетипично для господина Лави. Осталось только выяснить, в чём причина. Возможно, он переживает из-за исчезновения камня и потери репутации, как собственной, так и музея. Предложение о помощи говорит в пользу этой версии, но завтрашняя проверка работников и встреча с госпожой Нази всё расставит по своим местам.
Мой голофон заходится трелью как раз в тот момент, когда господин Рейн открывает дверь кабинета. Наверняка он стучался, но за переливами звонка, я этого не услышала.