Вместо ожидаемого горестного вздоха я наблюдаю почти счастливую улыбку, озаряющую лицо господина Рейна.
— А я очень люблю чистописание, — объясняет он, заметив недоумённый взгляд, направленный в свою сторону.
— В таком случае вы счастливый человек! Мне же в данный момент для счастья не хватает лёгкого перекуса. Я даже согласна на чашку кофе с чем-нибудь сладким. А вы?
— Предлагаете по пути в гостиницу заехать в кафе?
— Да, господин Калло любезно сообщил мне названия нескольких заведений, где можно поесть без угрозы для кошелька и здоровья.
— Как мило с его стороны, — мужчина безуспешно пытается скрыть усмешку.
— Согласна, порой он бывает милым. Но вы не думайте, будто мы с вами будем просто сидеть, наслаждаться едой и отдыхать. Я хочу услышать от вас подробный отчёт о системе охраны, — я наблюдаю за тем, как усмешка господина Рейна перерастает в улыбку, наверное, стоит себе обезопасить, — но без углубления в теоретическую магию!
— Договорились, — он принимает поставленное условие.
— Кстати! Начинать лекцию вы можете прямо сейчас! — я поднимаюсь со стула и собираюсь было забрать свою накидку с дивана, но не успеваю. Мужчина решает проявить галантность: он добирается до моей одежды первым и даже разворачивает её, чтобы мне было удобнее.
— Вас интересует что-то конкретное?
— Да. Мне дважды рассказали о том, насколько великолепна местная система охраны, но заявление директора «Выходя, хлопните дверью посильнее» вызвало некоторое недоумение.
Господин Рейн радует меня не только распахнутой дверью, но и вполне добрым смехом.
— На кабинет и на сейф наложено очень интересное заклятье… — начинает он, но запинается, растерявшись внезапной остановки, виной которой служит моя собственная растерянность. Я никак не ожидала увидеть под дверью кабинета Жана и Отеса — знать бы ещё кто из них кто!
— А что вы здесь делаете? — да, не самый умный вопрос, и авторитет я потеряла в один миг, но ничего другого просто на ум не пришло!
— Господин Девро, приставил нас к вам, — приятным бавритоном отвечает один из «орлов» мильского следователя. Невысказанное «если вы не забыли» повисает между нами. И я мысленно прощаю ему это — что он вообще забыл в Управлении с таким голосом? По нему же опера плачет! Впрочем, оставить слова господина N без ответа я не могу, да и есть у меня, что сказать.
— В таком случае у меня для вас поручение! — радую эту парочку. — Найдите господина Девро и попросите его от моего имени организовать визит одного из штатных магов Управления в музей. Он должен быть здесь завтра в половине десятого утра. — Дождавшись кивков от обоих помощников, продолжаю: — Вам известно, где мы с господином Рейном остановились?
На сей раз «орлы» кивают синхронно, но как-то медленно. Хотя для меня важен результат!
— Вот и прекрасно! Сегодня в пять я жду вас в гостинице со всеми необходимыми формулярами.
— Какими формулярами? — недоумевает коллега обладателя волшебного голоса.
— Господин Девро в этом деле лишён полномочий, — растолковывает своему товарищу несостоявшаяся звезда оперы, — все документы должна подписывать госпожа Мерод. Завтрашняя проверка не является исключением.
— Правильно! — хвалю его за сообразительность и напоминаю: — В пять!
Подхватив под локоть господина Рейна, стоящего справа, я заставляю его двинуться с места.
— Так что за экзотические заклятье охраняет кабинет господина директора?
К концу второй чашки кофе я узнаю от господина Рейна столько нового и интересного, что готова признать — работа эксперта не так скучна, как мне всегда казалось. С чем им только не приходится сталкиваться!
Взять, к примеру, заклятие Мараджа, наложенное на кабинет директора музея. Оно простое как орех, потому и не поддаётся взлому, но весьма эффективное: возжелал чужую вещь — остался запертым в помещении до возвращения хозяина, а для безопасности владельца ещё и в обездвиженном виде, а он уж пусть решает, что тобой двигало: злой умысел или чёрная зависть.
По словам моего помощника, это заклятье давно не используется. Даже мастеров, способных его применить, не осталось. Родом оно с одного из бесчисленного множества южных островов, а в музей, скорее всего, попало, заключённое в яркий амулет или артефакт из частной коллекции, пожертвованной каким-нибудь добрым человеком. И произошло это, думается мне, уже при господине Лави. Как раз в его духе рассуждение: раз вещь не несёт культурно-исторической и эстетической ценности — её можно использовать в сугубо практических целях!