Жизнь любит преподносить сюрпризы. Когда мне исполнилось пятнадцать лет - убили моего отца. Его игры с криминалом не прошли даром, и за невыполненные обещания пришлось отвечать. Что я испытывал, стоя над стылой могилой: радость, облегчение, боль утраты? Просто пустоту, разрываемую мерным стуком мёрзлой земли о крышку гроба.
Я не бесчувственная сволочь, но трудно любить человека, который сам отверг тебя, не пытаясь увидеть хоть что-то хорошее. Дети ничем не обязаны своим родителям, нет их вины в том, что они родились не такими, как те запланировали. Цените то, что вам дал создатель, не можете, тогда не кричите, что ваше чадо пропадает на улице, или в интернете, но только не дома. Вдали от вас он пытается найти то, что вы не захотели ему дать - немного любви и сочувствия.
Стала ли моя жизнь легче? Думаю, что да. Если бы не мой папочка, который, не успев снять траура, пустился во все тяжкие. Порой наш дом напоминал мне бордель, настолько часто он менял альф. Жан, как только закончился полугодовой траур, выскочил замуж, быстро окрутив одного из бывших партнёров отца. И свалил из «этого притона». А мне приходилось терпеть, папуля категорически отказывался отдавать меня под опеку Полю, при этом не стесняясь брать деньги на «содержание Ленчика».
Мне было семнадцать, когда один из его альф попытался меня изнасиловать. Я со всей силы долбанул несостоявшегося насильника настольной лампой, предварительно хорошенько изодрав тому лицо. Мне очень повезло, Поль в тот момент находился в столице. Он примчался к нам домой спустя пятнадцать минут, после моего истеричного звонка с признанием в убийстве. Я не знаю, как он успел найти адвоката, но на место предполагаемого преступления он прибыл во всеоружии. Чтоб увидеть мертвецки пьяного альфу в моей спальне и меня, забившегося в угол кровати, прикрывающегося разодранной пижамой.
Можно позавидовать тому хладнокровию, с которым он разобрался со всем этим. Первым делом Поль успокоил меня, уверяя, что я ни в чём не виноват. Вместе с адвокатом позаботился о показаниях прислуги, взял при свидетелях образцы кожи альфы из-под моих ногтей, сделал снимки. Если честно, то я сперва не понял, зачем ему всё это нужно, с альфой всё в порядке, проспится и даже не вспомнит о своих подвигах. Видимо, в результате полученного стресса, в тот момент я плохо соображал, иначе сразу бы понял, что он задумал.
Когда разбудили моего отца-омегу и привели того в чувства, после ночных возлияний. Поль попытался донести до него последствия его разгульного образа жизни. На что тот заявил: «Сын вырос шлюхой и уже не первый раз пытается подлезть под взрослого альфу». В тот момент я едва не разревелся. У меня и течки ещё не было, а он с такими обвинениями в адрес собственного ребёнка. Именно тогда, я окончательно понял, что всегда был для него ненужной обузой.
Поль предъявил ему все собранные доказательства, грозя предать дело огласке, что непременно скажется на его репутации. В качестве альтернативы, он предложил полный отказ от каких-либо прав на меня и передаче Владлена Фишера под опеку семьи Вернье – Готье. Естественно, мой, уже бывший родственник, попытался выторговать финансовую компенсацию за отказ от «собственной кровиночки», но получил только известную комбинацию из трёх пальцев и вердикт: «Халява закончилась».
Я был безумно рад возвращению домой, хотя чёрный паук сомнений поселился в сердце. Мне не давало покоя одно, почему со мной так обошелся собственный папа, чем я перед ним виноват? Как мало нужно подростку, только входящему в мир взрослых, для того, чтобы начать взращивать комплексы и искать причины семейных проблем в себе, не замечая слабости и бездушия близких.
Последний школьный год я заканчивал в небольшом городке, расположенном в двадцати километрах от виноградников. Каждый день я ездил на занятия на подаренном мне Полем автомобиле, успевая учиться и изучать искусство виноделия. Если честно, я совершенно не скучал по своей прошлой жизни. С Марком мы остались друзьями, переписываясь и переговариваясь ежедневно. На рождество он приехал к нам, мы отлично провели время вместе, это были мои лучшие каникулы! Со мной была моя семья и мой друг. Летом мы планировали с Марком поступать в один столичный университет, учились мы хорошо и могли рассчитывать на бюджетные места.
Стоит ли говорить, что Поль и Джо усыновили меня? Теперь я Владлен Готье, для близких просто Лен, а не Ленчик, как называли меня мои биологические родители, терпеть не могу это имечко. Вы спросите, почему у меня не двойная фамилия, как у моих приёмных родителей? Всё просто, Вернье - очень известная фамилия, а также самая популярная марка вина, я же не хочу известности. Поль меня понял и даже был рад, что я взял фамилию Джо. «Лен, ты подарил Джованни то, что не смог бы никогда сделать я. Ты подарил ему сына. Спасибо»! – Сказал мне Поль в день моего совершеннолетия.
Не скажу, что события последних лет прошли для меня бесследно. Я тщательно скрывал от близких свои проблемы, но с некоторых пор мне было не по себе, если я находился в комнате с альфами. Пытаясь преодолеть этот страх, я стал носить мешковатую одежду, прячась за ней, как за бронёй. И хотя в ней я был похож на безразмерное пугало, но мне действительно стало намного легче. В университете мне предстоит учиться в основном с альфами, так что от комплексов нужно избавляться.