Жестко опущенный таридийцами с небес на землю, практически потерявший веру в себя и популярность внутри своей страны, улорийский король Янош продолжал использоваться Короной в своих целях. Альтернативы ему попросту не было. Введенный таридийцами режим беспошлинной торговли привязал к ним Тимланд крепче любых военно-политических союз ов. Силирия только восстанавливалась от организованной не без участия фрадштадтцев междоусобицы. А поскольку верх в этой заварушке взяла именно поддерживаемая Таридией сторона, ждать от нее агрессивных действий против своих верных союзников было бы странно.
Рангорн и Криол находились между собой в состоянии вечной вялотекущей войны, что не мешало им объединять усилия для противостояния с Островами на заморских территориях, а также безбожно корсарствовать по таридийским патентам, нанося значительный вред фрадштадтским купцам. Криол к тому же очень тесно в последнее время сотрудничал с таридийцами, вплоть до совместного освоения Нового Света.
Уппланд был не против «потолкаться локтями» за пограничные территории с Тимландом, но до Таридии ему дела не было.
Арниания традиционно готова была поддерживать Фрадштадт всегда и везде, но ее влияние на материке было ничтожно, равно как и ее возможности.
Вот так и оставался Янош Первый единственным инструментом, годным для реального воздействия на Таридийское царство извне. Да и то его решимость ввязываться в бесконечные войны в интересах Короны зиждилась исключительно на миллионных долгах перед Фрадштадтом. Жить на широкую ногу улорийский монарх любил, а отдавать долги предпочитал жизнями своих подданных.
Хаксли еще раз мысленно встроил все имеющиеся факты в только что придуманную им новую картину ивангородской операции и удовлетворенно причмокнул губами. Дело громкое, следовательно, его обязательно вызовут для объяснений в кабинет министров. Но теперь у него есть наготове жизнеспособная версия вполне удачной операции, так что бояться нечего. Обойдется.
3
Игната провели мимо запирающей мою камеру решетки спустя минут двадцать. Я наблюдал за этим, лежа на едва прикрытом соломой каменном ложе. Том же самом ложе, в той же самой камере, где мне пришлось провести несколько незабываемых суток во времена моего первого появления в столице, после поражения от тимландцев. Тогда несправедливое обвинение, а также угроза пыток и казни заставили меня серьезно задуматься о моем месте в этом мире. Сейчас тоже много что нужно было обдумать, не тратить же представившееся время спокойствия и тишины впустую!
Честно говоря, я уже думал, будто застрахован от подобной ситуации. Вроде бы достаточно уже совершил дел на благо новой родины и на военном поприще, и на стезе ускорения технического прогресса. И верность трону неоднократно доказывал, и народ меня на руках готов был носить, и даже Князем Холодом меня прозвали, сравнивая с героем сказок.
Однако народная любовь – она такая: сегодня есть, а завтра уже и нет. Свой героический статус нужно либо подтверждать постоянно, либо умирать в зените славы, чтобы не успели втоптать в грязь. Ни первого, ни второго я делать не собирался, потому что вообще героем себя не считал, старался жить обычной жизнью. Ну как – обычной? С поправкой на положение в обществе, которое обязывает…
Так что не все так просто, жизнь – штука переменчивая, и вовсе не обязательно проигрывать сражения или воровать миллионы, чтобы прослыть негодяем. Недаром же умные люди говорят, что не нужны враги, когда вокруг полно дураков – они все сделают сами. Да как сделают! Качественно, с любовью, так сказать, со всей душой!
В общем, постепенно то тут, то там стали раздаваться отдельные недовольные голоса, обвиняющие именно меня во всякой всячине. Что иноземцев много в стране развелось и через них таридийцы перенимают чуждые им знания и обычаи. Что мода становится «бесстыдной». Что крестьянских детей от работы глупым учением отвлекают. Что продвигаемая мною перепись населения есть истинно сатанинское действие. Дальше рассказывались страшные «достоверные» истории о растрате миллионов рублей на никому не нужные научные исследования, о создании «дьявольских» паровых машин и механизмов. И так далее и тому подобное.
И вот уже снова у меня за спиной маячит инквизиция, шепчутся за углом дворцовые завистники, многозначительно задерживает на мне свой взгляд начальник Сыскного приказа, да и народная молва постепенно вторит слухам и раздувает подслушанные домыслы. И как-то так получается, что даже Князь Холод уже начинает упоминаться в невыгодном свете.