Вот так: быстрее, выше, сильнее! Лететь над Землей, осторожно прикасаясь к каждому человеку, закрепляя все наложенные заклятья именем хранительницы магии этой планеты.
Селар бесстрастно разглядывал замерших у подножия трона подданных.
— Говори, — он кивнул начальнику охраны, разрешая говорить.
— Так того, — голос у говорившего оказался звучным и гулким — С утра поймали, когда из окошка жены вашей вылезал, — и ткнул концом копья в спину виновного. Взгляд прищуренных зеленых глаз соскользнул с бледного личика жены и устремился ко второму устроителю переполоха. Среднего роста, крепко сложенный. Темно-рыжие волосы падают мягкими волнами на лоб, серые глаза смотрят решительно, но без агрессии. Да и откуда ей взяться-то? Селар знал этого молодчика. Один из самых известных, несмотря на молодость, лекарей столицы. Приближен ко дворцу. Неужели всего этого оказалось мало, и решил попытать счастья в личном гареме правителя?
— Что делал лекарь Нисон ночью в комнате моей жены Илзе? Ей стало нехорошо?
Парень молчал, гордо вскинув голову. Его вид и без того красноречиво говорил обо всем. Не ходят лекари по ночам полуодетыми. Да еще и встрепанными.
— Зачем? — в голосе Селара проскользнула едва заметная горечь. — Тебе баб в городе не хватает? Решил позариться на сокровища гарема?
— Она не при чем, — глухо отозвался Нисон — Я украдкой проник в спальню, пользуясь привилегией придворного лекаря и принудил ее.
— Нет! Это я сама соблазнила его! — Илзе выпрямилась, глядя прямо на Селара. В красивых глазах застыли слезы.
— Мой муж, ты давно не посещал меня, вот я и согрешила! Лекарь не смог устоять против моих чар. Пощади его, виновата лишь я!
— Какая прелестная штука — самопожертвование, — протянул Селар насмешливо — Хотите, я скажу как было на самом деле? Сначала вы ограничивались взглядами, такими нежными и проникновенными, потом словно бы случайными прикосновениями. Не так ли? Ну а потом ты, Нисон, решил перейти к более близким отношениям. Но, увы, моя стража оказалась проворнее. А теперь вы стоите передо мной и пытаетесь отвести друг от друга беду. Довольно неумело, надо признать. Что, любовь мозги затуманила?
— Вам этого не понять, — вдруг выкрикнула Илзе. Нисон сжал ее руку, умоляя молчать.
— Не понять, — эхом отозвался Селар. Не злобно, а скорее задумчиво. Стража смотрела, ожидая решения.
— Посягнувший на собственность правителя должен быть наказан, — Селар разглядывал алые перчатки. Весь костюм отливал бордово-красными цветами. Собранные в хвост волосы — словно белый росчерк на этом фоне.
— Неужели ты не боишься, Нисон? Я ведь прикажу казнить тебя. Очень неприятным способом. Когда каждую часть тела отпиливают. Ну а начинают с той…в общем, ты догадываешься.
— Я готов на все, лишь бы она не пострадала, — спокойно ответил лекарь, поворачивая голову к Илзе. Та смотрела только на него. Словно вокруг больше никого не существовало.
— Ради того, чтобы она жила, я готов пройти все круги ада, и страдать несоизмеримо больше, — голос опустился до шепота.
— Позволь мне сделать это за тебя! — пальцы заскользили по лицу Нисона. Они уже прощались друг с другом. Не видя, как темнеют глаза правителя, как сжимаются руки в алом шелке перчаток.
— Идиоты, я ведь казню обоих.
— И за Гранью мы будем вместе, — голоса слились в один.
— Тебе не привыкать проливать чужую кровь, правитель. — Нисон светло улыбнулся. — Пусть я не воин, и не имею той власти, что есть у тебя. Но зато мне известно, что такое любовь. Она не знает правил, и делает человека сильнее. А тот, кто лишен любви, беден душой и никогда не станет по-настоящему сильным.
— В темницу! — рявкнул Селар, теряя маску бесстрастности — Обоих!
Сам, дождавшись, пока уведут пленников, встал и быстро направился в другой конец дворца.
В этом зале всегда было прохладно. И царил зеленоватый полумрак. Селар осторожно провел пальцами по полупрозрачной пленке, чувствуя, как она слегка пружинит. Там, в продолговатой ячейке, заполненной мутной жидкостью, плавало и росло яйцо. Правитель уже прикинул, что через два месяца оно полностью созреет и тогда появится сам ребенок. А пока пусть остается здесь. Селар усилил охрану возле дверей этого зала, и запретил подданным ходить коридорами, что располагались поблизости. Но ему все время казалось, что этого мало. Что нужно увеличить охрану и заблокировать входы-выходы. Ему стоило огромных усилий не скатиться в откровенную шизофрению и не кидаться на всякого, кто случайно приближался к запретной зоне. Кто бы мог подумать, что он вдруг так станет переживать за ребенка. Не только потмоу, что вдруг почувствовал ответственность, но и потому, что знал — для Киры это очень важно.