Я чуть отстранилась, обхватила его лицо руками, посмотрела в его затуманенные глаза и, чувствуя, что мой взгляд отражает его собственный, произнесла:
— Не хочу, чтобы мы сдерживались.
Мы неделю жили в этой прелюдии. И сейчас я точно знала: хочу того, что всё это время оставалось как будто за гранью.
Джейкоб наклонился и поцеловал снова. Уже по-другому. Сильнее. Ярче. Горячее. Мои трусики исчезли почти сразу, как и его. Единственный момент, в который я очнулась — это когда он достал презерватив.
— Я сама, — сказала я.
Не знаю, что подтолкнуло меня к этому, но мне хотелось сделать это самой. Я горела. Я хотела показать — себе и ему — что полностью готова.
Я взяла пакетик, разорвала его. Джейкоб не сводил с меня взгляда. Не теряя ни секунды, я опустила глаза, поднесла резинку. В голове барабанил ритм, а внутренний голос только и твердил: «давай, давай, давай». Я раскатала её, и сквозь это мутное состояние вдруг услышала свист и хриплый голос Джейкоба:
— Ники, малыш, давай быстрее, потому что...
Он не успел договорить. Потому что в следующий миг набросился на мои губы, а дальше — рывок. И мы полетели вдвоём.
Глава 43. Джейкоб
Пятница и суббота прошли фантастически. После первого крышесносного секса, от которого мы оба еле пришли в себя, мы с Ники напали на морозильник, где заранее было закуплено целое ведро мороженого. Включили старого доброго Джима Керри и, лёжа рядом, по очереди кормили друг друга. Честно говоря, фильм, который должен был длиться полтора часа, растянулся почти на три. Всё из-за того, что между сценами мы постоянно забывались, а я никак не мог держать свои руки при себе.
Особенное удовольствие я получал от того, как Ники отбросила в сторону всё своё прежнее волнение. Когда я за ней зашёл, я сразу почувствовал, насколько она была напряжена — и теперь передо мной была прежняя она. Уверенная, настоящая, яркая. Без комплексов, без ненужных зажимов и, главное, без этой нарочитой игры, которую я в последнее время начал замечать у других девушек. С ней всё было по-настоящему. Мы уснули далеко за полночь, и я совру, если не скажу, что просто лежать с ней рядом было так же охрененно, как и заниматься с ней сексом.
Мне в ней нравилось всё — её естественность, острота, и простота. Особенно это ощущение лёгкости. Я понял, что её семья — не из тех, кто раскидывается деньгами направо и налево. Она относилась к деньгам внимательно, я бы даже сказал — педантично. И мне это было близко. Я вырос в такой же семье. Мы с ней оба работали, чтобы тянуть учёбу. Я — через спорт, она — через газету. По-своему — одинаково.
Утро оказалось странным и неожиданно… тёплым. Наблюдать за тем, как формируется наша совместная утренняя рутина, было и непривычно, и интересно.
— Да-да, я знаю, что вам привычнее панкейки, — заявила она, размешивая что-то в миске, — но поверь, наши блины в сто раз круче!
— Что может быть круче панкейков со взбитыми сливками и джемом? — спросил я, наблюдая, как она, вооружившись венчиком, старательно замешивает тесто.
— Пф, — фыркнула она, и её смешно завязанный хвост качнулся в такт движению. Она выглядела потрясающе: растрёпанный хвост, торчащие в разные стороны пряди, её фирменные серёжки и кольцо в носу. Дерзко. Но в этой дерзости было что-то домашнее. Она стояла в коротких шортах и топе, с миской в руках и сосредоточенным лицом. И всё это делало её… моей.
— У нас начинок больше, — продолжила она. — Блинчики с творогом, с капустой…
— С капустой? — переспросил я. — Что вкусного может быть в капусте?
— С мёдом, с джемом, — не обратив внимания, продолжила она. — С грибами, с мясом, со сметаной, с ветчиной и сыром, и… с икрой.
— У вас начинок как в пицце, — заметил я.
Ники улыбнулась. Я не выдержал — подошёл сзади и встал вплотную. Одна из моих любимых поз, уступающая только той, когда она сидит у меня на коленях, обняв лицо руками, и мы устраиваем наш фирменный поединок языков.
— Джейкоб, убери свои ручищи, я их сейчас жарить буду, — пробурчала она и слегка толкнула меня бедром.
Чёрт. Этого было достаточно, чтобы я снова захотел её. Но я заставил себя отойти и сел за стол. Не хотелось, чтобы она подумала, будто я озабоченный идиот. Просто сидел и наблюдал, как она готовит.
Блины получились вкусными. Мы позавтракали и отправились в город. Я терпеть не мог долго торчать без дела в квартире, поэтому предложил прогуляться. Ближе к обеду мы зашли в кофейню и взяли по стаканчику кофе. В этот момент у Ники зазвонил телефон.
— Блин, я забыла, — прошептала она. — Это мои родители, — быстро добавила и сразу же приняла вызов, направившись к столику на улице.