— Ну, не хочу говорить очевидное, но… может, ты просто смотрел не туда, — усмехнулась я.
— Сто процентов! — воскликнул он. — Дженна, рад познакомиться.
— Взаимно, Хантер, — ответила она, улыбаясь. — Сразу скажу: у меня есть парень. И я больше по бейсболу.
— Да ладно? Ты шутишь?! Как можно быть больше по бейсболу? — возмущённо произнёс Хантер, явно не веря в такое предательство.
Мы с Дженной переглянулись и не выдержали — рассмеялись.
Вот уж мужское эго... Одна беда — когда девушка говорит, что у неё есть парень. Но совсем другая — когда она ещё и не разделяет твою любовь к спорту.
Хантер при этом выглядел до невозможности милым. И я, не удержавшись, подошла ближе, подняла руку (забыв, что он чертовски высокий) и, чуть привстав на носочки, потрепала его по плечу.
— Да, представляешь, бывает и такое!
— Но только не в моей вселенной! — протянул Уильямс, покачав головой, будто не мог поверить в происходящее.
— Ты подошёл, чтобы сообщить, что выучил приветствие на русском? — прищурилась я. — Или хочешь сказать, что уже знаешь, когда мы можем начать записывать интервью и собирать материал?
Последний вопрос я задала с настоящей надеждой. Всё-таки накануне он прислал мне сообщение, что конкретного ответа пока нет — и, признаться, это слегка меня подрастроило.
Хантер вдруг щёлкнул меня лёгонько по носу — я вздрогнула от неожиданности — и, будто ничего не случилось, продолжил:
— Нельзя быть такой язвой, малыш. Но... новость хорошая. В среду у нас будет не полноценная тренировка, а разминка. Не весь состав, но буду я, — он самодовольно указал на себя, — и ещё парочка ребят.
Он кивнул в сторону своего столика. Я быстро перевела взгляд — и сразу же вернула его обратно на Хантера. Потому что в этот момент встретилась глазами с Джейкобом.
— Будем отрабатывать старые сцепки, — продолжил Хантер. — Миллера не будет, руководить процессом будет Андерсон. Так что сможете посмотреть и пообщаться.
— Со всеми? Или только с тобой? — быстро уточнила я. Если честно, идея «со всеми» пока вызывала панику — мы ещё не готовы.
Хантер покачал головой:
— Пока со мной. Бруклин тоже согласен — я с ним уже поговорил. Может, Итан тоже не будет против. Но... — тут он хитро прищурился, — от Лилиан была просьба: чтобы ты не засматривалась на её парня.
Я махнула рукой, мол, да брось ты. Конечно, нет. Всё строго в рамках журналистской этики.
— Спасибо большое, Хантер! — искренне сказала я. Уже не терпелось написать Аве и Мэйсону. У нас есть старт, и это главное!
— Пока не за что. И ещё... — Он вдруг торжественно произнёс: — У меня не только хорошая память на русские слова, но я ещё неплохо считаю. И мой любимый цвет — синий.
Я застыла. Что?.. Я нахмурилась, непонимающе уставилась на него, затем перевела взгляд на Дженну — та тоже была в ступоре. Отлично. Значит, не только мне показалось, что он сейчас выдал набор случайных фактов о себе, будто мы на каком-то первом раунде знакомства в реалити-шоу.
А Хантер? Он заливисто рассмеялся. Прямо на всю столовую. Люди начали оборачиваться. А я стояла — в полном шоке, хлопая глазами и лишь смогла произнести:
— Слушай, Том не говорил, что у тебя есть… хм… особенности. Но я обязательно запомню, что твой любимый цвет — синий.
Он снова щёлкнул меня по носу. Что за привычка?
— Кто-то сказал, что идёт на свидания только когда узнаёт человека получше… А я вот жду не дождусь нашего свидания, Ники!
Развернулся и спокойно направился обратно к своему столику, оставив нас в абсолютной тишине и лёгком культурном шоке.
Я посмотрела на Дженну, которая улыбалась и смотрела ему вслед:
— Мой бог. Как хорошо, что у меня есть Кевин. Потому что сейчас… сейчас бы я уже была по уши влюблена в этого засранца.
Глава 10. Ники
После того как Хантер сообщил, что мы можем начать работать уже в среду, понедельник и вторник пролетели со скоростью света. Это был именно тот случай, когда время будто сжимается в одну большую каплю тревожного ожидания: ты вроде бы и живёшь, и учишься, и даже что-то ешь, но в голове — только одно: среда, среда, среда.
В среду я проснулась ещё до будильника. Просто открыла глаза и уставилась в потолок. Сердце уже билось быстрее, хотя я ещё не встала с кровати. Волновалась? Ещё как. Сон был беспокойный, словно я всю ночь каталась на американских горках. Сначала не могла уснуть, ворочалась, и только когда мозг окончательно вырубился, начался бред: как я с диктофоном бегаю по полю за Хантером, а он требует борщ. Что это вообще было? Видимо, стресс уже начал принимать комические формы.
Я встала и на автомате пошла в душ. Нужно было сбросить это напряжение — хотя бы физически.