Парни переглянулись, и Итан, бросив короткий взгляд в сторону поля, сказал:
— Бро, давай ты сейчас. Я уже в конце.
Бруклин кивнул и повернулся к нам.
— Окей. Куда идти и что говорить?
Мы рассмеялись.
— Что говорить — мы не подскажем. Более того, мы горим от нетерпения узнать некоторые подробности о тебе, — с ухмылкой добавил Мэйсон.
От этих слов Бруклин слегка напрягся. Я подняла ладони в жесте успокоения:
— Спокойно, Бруклин. Не слушай Мэйсона — он тебя пугает. Сегодня мы зададим только пару вопросов. Ничего сложного. И можешь говорить абсолютно всё, что думаешь.
— Лучше вам не знать, о чём я думаю, — ответил он с кривой усмешкой.
Мы с Авой переглянулись, но комментировать не стали. Я заметила, как почти вся остальная команда, пусть и делая вид, что отдыхает, всё равно косилась в нашу сторону. И в этот момент я поняла: ребятам будет некомфортно говорить при всех. Они могут и не показать это открыто, но потом — в раздевалке — шутки, подколы, косые взгляды. Это помешает нам. В прошлый раз Хантер, когда нам отвечал, был один. Сейчас — другая ситуация.
— Давайте отойдём, — предложила я. — С видом на поле, но без трибун зрителей из своих же.
После моих слов Бруклин немного расслабился. Мы направились в сторону, где можно было пообщаться спокойно.
Глава 15. Ники
Бруклин начал расслабляться только к третьему вопросу. Пришлось немного отойти от основной темы, поговорить о чём-то отвлечённом, перевести атмосферу в безопасную зону — и только потом вернуться. Вопрос «почему именно футбол» оказался как будто ключом. Он говорил легко, спокойно, без напряжения — и впервые за всё интервью просто был собой.
Когда перерыв подходил к концу, я улыбнулась и сказала:
— Спасибо, Бруклин. Получилось круто. Но, может, сможем ещё раз пообщаться на следующей неделе?
— Даже не знаю, — протянул он с улыбкой, глядя не на меня, а на Аву.
Ну кокетка. Я тоже улыбнулась.
— Перерыв не такой длинный, как нам хотелось бы. Будет здорово, если встретимся ещё раз.
— Заметано.
Он кивнул и пошёл к остальным, а Мэйсон прокомментировал:
— С ним не будет проблем.
Я кивнула. Да, Бруклин оказался вполне открытым и вменяемым. Такой, с которым реально можно работать.
Когда игроки начали выходить на поле после перерыва, Хантер помахал мне рукой, и я ответила ему тем же.
Вчера после пар, когда я заносила в редакцию газеты свою статью, мы немного поговорили с Томом. Ну как поговорили… это было похоже на разговор родителя и подростка после первого прогуленного урока. Только угадайте, кто из нас был в какой роли?
Когда Том закончил вычитывать текст, он посмотрел на меня и сказал:
— Очень неплохо, Ники. Действительно. Мне нравятся твои речевые обороты и то, как ты держишь внимание читателя.
Я даже немного расправила плечи. Приятно, когда твой труд замечают. Особенно от Тома — скупого на похвалу.
— Спасибо, Том.
Он кивнул, а потом продолжил:
— Мы общались с Хантером по поводу тебя. Вернее, это больше походило на допрос с его стороны. Он спрашивал: свободна ли ты, как давно мы знакомы… Я ему сказал, чтобы он не лез, но, кажется, было уже поздно — он меня послал.
Я хмыкнула, это неудивительно. Немного с ним пообщавшись, начинаешь понимать его стиль.
— Ники, я просто надеюсь, что ты понимаешь, во что ввязываешься. Если тебе нужны быстрые впечатления — тогда да. Мой брат в этом эксперт. Но если ты хочешь чего-то серьёзного… не обольщайся.
— Успокойся, Том. Я уже поняла, что за тип твой брат.
Он медленно кивнул:
— Ладно. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Я лишь молча кивнула. Объяснять или оправдываться не хотелось. Особенно перед Томом. Особенно по поводу Хантера.
Переведя взгляд на поле, заметила, что все уже стояли на своих местах — Ава, Мэйсон и Макс в ожидании, держа наготове мобильные телефоны. И как только Миллер крикнул:
— Андерсон, на позицию!
Мы включили камеры на телефонах и начали снимать. Я старалась сосредоточиться на процессе, ловить важные моменты, но… номер семнадцать настойчиво напоминал о себе. Я пыталась не смотреть, правда. Но экран телефона — коварная вещь. Через него я всё равно возвращалась взглядом и смотрела на то, как он играет. В голове билась мысль: неужели это правда был интерес в мою сторону? От одной мысли мурашки пробегали по рукам.
Да, Джейкоб красивый. Но, по правде говоря, вся команда выглядит так, будто их только что отобрали для рекламы Nike. Даже Андерсон — тот ещё ледышка — статный и симпатичный. Хотя в случае с Паркером дело не только в этом. У него какая-то особая подача. Энергия. Как будто он не просто играет, а существует в этом поле.