– Красивая, если тебе опять чего-то ночью сильно захочется, можешь мне на личный звонить, всегда подскочу и подскажу, – подмигнул таксист лет сорока пяти, демонстрируя желтоватые зубы в кривоватой улыбке, и протянул такую же желтоватую карточку.
– Спасибо, – кивнула с важным видом и, сунув прямоугольник в карман кофты, поторопилась покинуть салон. Для себя решила, что лучше буду все закупать впрок, чем вот так еще раз рисковать.
В подъезд залетела чуть ли не бегом, проигнорировала лифт, а на переходе между шестым и седьмым этажами наткнулась на сидящего на корточках мужчину.
На меня он не смотрел.
Вообще ни на что не реагировал. Свернулся в клубок и сидел, опустив голову в колени. Спрятав лицо.
Черные спортивные штаны, белые кроссы и темно-синяя футболка подсказывали, что это вряд ли может быть бомж, решивший погреться и вздремнуть.
Не знаю, что в тот момент заставило остановиться и спросить:
– У Вас всё в порядке?
То ли так подействовал легкий ментоловый запах туалетной воды, а не грязного тела или перегара, то ли беззащитность позы человека, но именно это я и сделала – задала вопрос.
А затем коснулась горячего плеча.
Чего не ожидала, так это резкого захвата кисти и рывка вперед. Тело полетело по заданной сильной рукой траектории. Следующее, что ощутила, это холодный пол, на котором я лежу на спине, придавленная стокилограммовой тушей мужика, и не возможность пошевелиться.
Оба моих запястья прочно зажаты над головой одной рукой незнакомца, а другой он сдавил мою шею, пока только фиксируя. Но явно демонстрируя: придушить ему сил хватит.
– Что Вы делаете? – просипела в диком испуге, впервые взглянув в суровое лицо.
И, наверное, обалдела еще раз.
Теперь уже от шока.
Ну не бывает таких внешне идеальных злодеев. Их только в фильмах показывают, чтобы хорошие девочки легче «портились» в будущем. Затем же окунулась в темно-синие глаза, холодные, жесткие, цепкие, и передумала.
У плохих мальчиков именно такой взгляд. Безразличный и прожигающий насквозь одновременно.
– Лежу, – хрипло выдохнул мужчина, опалив мои губы горячим дыханием, и немного сдвинулся, прижавшись при этом плотнее. – Ты же умеешь шить, соседка? – ошарашил вопросом, нахмурив брови.
– Ш-шить? – переспросила, сглотнув от страха.
Почему-то мозг схватился именно за это слово, а не то, как он меня назвал. А еще я сильно боялась его разозлить. Слишком жестким взглядом он меня сканировал. Почти не моргал.
Пусть мне пришлось в последние годы хлебнуть всякого разного, но я выдюжила и только-только собиралась жить. Умирать не хотелось.
– Да… иглой, – пояснил мужчина, делая паузы между словами, будто слова ему тяжело давались.
– Ум-мею, – постаралась кивнуть из состояния лежа. И уточнила. – У Вас футболка порвалась или брюки?
Ну да, тупой вопрос. Но лучше так, чем молчать и трястись под пронизывающим штормовыми глазами.
– Тогда пойдем, – скомандовал незнакомец, проигнорировав последнюю фразу, а затем с тихим стоном скатился вбок и молниеносно поднялся на ноги.
Вгляделась в то, как он зажал левое плечо правой ладонью, оценила бледность лица, расширенные зрачки и чуть выступивший на лбу пот…
– Вы ранены, – заключила почти уверенно.
– Ага, вот и будешь меня штопать, – подтвердил мужчина и стал слегка заваливаться.
Действовала скорее на инстинктах. Забыв про сумку и пакет с продуктами, подхватила незнакомца под руку и помогла ему добраться до квартиры. А чуть позже сделала все, что от меня зависело, как от врача. Наложила восемь швов, закрыв довольно глубокую рану, обработала антисептиком и перебинтовала.
Пару раз за время лечения Олег, как сквозь зубы представился нежданный пациент, выдавал весьма цветастые фразы на могучем русском языке. От них алели не только щеки, но и уши, но мужчина ни разу не отключался, продолжая тщательно следить за моей работой. А по завершении отказался и от обезболивающего укола, а заодно от предложения вызвать полицию или скорую.