– Не потерялись окаянные, просто на бок съехали. Магнит, кажись, открутился.
Демонстрирует мне находку и покрякивая принимается приделывать «потеряшку» на место.
– Спасибо, дочка, дай бог тебе здоровья и хорошего мужика, – благодарит явно от души, заставляя вздрогнуть.
– Сплюньте, дяденька, – отмахиваюсь от последней части щедрых пожеланий, давя жгучее желание самой три раза плюнуть через левое плечо.
Не нужно мне такое счастье. Наелась вдоволь.
Машу таксисту напоследок и спокойно топаю к подъезду, открываю чип-кнопкой дверь и захожу внутрь.
Седьмой этаж всем хорош кроме одного – ночью не всегда работает лифт. Поэтому, пока преодолеваю обязательные семь ступеней, мысленно молюсь, чтобы и тут мне подфартило. Заметив горящий красненький индикатор, блаженно улыбаюсь. Везенье!
Старый поскрипывающий механизм скоренько доставляет до парадной, и я, включая автопилот, чешу к родной двери.
– Фух, добралась, – выдыхаю, прислоняясь лбом к дерматиновой обивке, и на секунду прикрываю глаза.
Нужна лишь секунда передышки, чтобы воспользоваться ключами и попасть внутрь.
Щелчок личины соседней двери и тихий звук открытия заставляют распахнуть веки и резко обернуться.
– Пока-пока, милый.
Женский воркующий голосок раздается на всю площадку. Следом идёт звонкий чмок.
Через секунду перед глазами предстает спина худенькой высокой брюнетки. Она пятится задом и меня не замечает.
Надо бы отмереть и идти к себе, но я зависаю, боясь моргнуть. Первое, что бросается в глаза, это темно-синие колготки в крупную сетку. Как сказал бы папка, рыболовную. Потом коротенькое трапециевидное белое кожаное платьице, а-ля колокольчик, еле прикрывающее попу, и накинутая сверху светло-голубая джинсовка.
Ах да, еще туфли-убийцы на шпильке. О-о-очень длинной шпильке, делающей ноги девушки бесконечными.
– Иди уже, чудо, – произносит знакомый хрипловатый баритон.
Следом из недр квартиры выныривает огромная мужская пятерня, после чего происходит звонкий шлепок по женскому заду.
– Хи-хи-хи… – наигранный смех царапает барабанные перепонки, заставляя скривиться.
Сглатываю и, не глядя на личину, так как происходящее у соседской двери всяко интереснее, тыкаю в нее ключом. Стараюсь попасть, но тщетно. Задача не выполняется, зато скрежетом привлекаю к себе внимание сладкой парочки.
– Ой, здрасти, – выдает эфемерное чудо, резко обернувшись.
На ее губах всё ещё сияет широкая улыба, а я убеждаюсь, что девушка действительно красотка.
– Привет, Женя, – высовывается следом сосед.
Цепкий взгляд ловко ловит мой и легко удерживает. Заодно отрезвляет. Проталкиваю комок, вставший поперек горла, и киваю.
– Здрасти, – сиплю приглушенно и тут же отворачиваюсь.
Взметнувшийся в душе адреналин придает прыти. С первой же попытки попадаю ключом в личину, проворачиваю два оборота по часовой стрелке и пулей влетаю в квартиру. Резкий хлопок двери отрезает меня ото всех.
– Черт! – выдыхаю чуть слышно, приваливаясь к ближайшей опоре, а потом погромче, – черт! Черт! Черт!
Стучу затылком об стену, усердно стараясь выбить из головы поселившийся в ней образ соседа.
Наивняшка, убеждаюсь уже через пару минут.
Стоит всего лишь опустить ресницы, как обнаженное по пояс фактурное тело Сомова во всей красе возникает перед глазами, а ладошки зудят от желания коснуться его идеального пресса.
***
– Уйди прочь из моей головы, – выдавливаю сквозь зубы и отталкиваюсь от опоры.
Скидываю сумку на тумбу перед зеркалом и включаю настенный бра. Последнее делаю больше по привычке. Чтобы раздеться, разуться и пойти завалиться спать, свет мне не требуется.
Трудно заплутать в малогабаритной однушке, когда, как в сказке, есть всего три направления: прямо – на кухню, чтобы быть сытой; налево – в совмещенный санузел, чтобы стать чистой; направо – в комнату, дабы отоспаться.
И все это на двадцати восьми квадратных метрах. При желании не заблудишься.