Логично ли это? Вот так с порога доверять человеку, вломившемуся танком в мою жизнь и перевернувшему ее в очередной раз с ног на голову?
Однозначно, нет. Но я впервые плюю на внутренние стопы и запреты и хватаюсь за протянутую руку помощи. Быть всегда одной, изо дня в день на протяжении восьми лет, бороться против монстра и обстоятельств, не имея ни одной живой души, на чье плечо можно было бы опереться или хотя бы с кем можно было бы поделиться наболевшим, очень сложно. Разрушительно.
Я устала.
Устала плескаться в бездонной луже проблем, стараясь не захлебнуться, устала противостоять сваливающимся на меня друг за другом неприятностям.
И еще я верю Сомову, что прошлое не отпустило меня, лишь на время притаилось в тени и теперь вновь наступает семимильными шагами. Но также верю, что от него можно избавиться, если не заниматься самодеятельностью и четко следовать его инструкциям.
И да, я готова следовать, потому что… потому что Олег обещает мне защиту, поддержку, но, главное, избавление от Власова уже навсегда. Никогда не считала себя кровожадной, но, услышав о том, что мой бывший тиран-муж получит по заслугам, если я помогу, окрыляет.
Я не питаю иллюзий, знаю, что мое согласие – лишь формальность. При желании Сомов мог бы легко меня заставить, пригрозить или надавить уже давно, но не стал. Решил договариваться, показал, что я не просто расходная пешка, а человек. И это действует.
Перед тем, как лечь спать, я пообещала слушаться этого человека во всем, пока вопрос с портом не будет закрыт полностью, а моей жизни перестанет грозить опасность.
– Да, хорошо, – киваю, приподнимаясь и разрешая пледу соскользнуть на колени. На мне надета его футболка, надежно скрывающая голое тело, но чуть позже я планирую попросить сходить в мою квартиру за одеждой. – Я проголодалась.
Добавляю, хотя по сути и не требуется. Мой желудок так пронзительно урчит, что его слышу не только я.
– Сам готовил? – осмеливаюсь спросить, когда спустя десять минут занимаю уже привычное место за столом. – Выглядит очень аппетитно.
Запечённый лосось, тушеные овощи и картофель фри, уложенный горкой, на больших белых квадратных тарелках притягивает взгляд магнитом. Сглатываю голодную слюну и немного ерзаю на стуле, дожидаясь, когда гостеприимный хозяин поставит на стол хлеб и присоединится.
– Нет, заказывал доставку на восемь вечера, потом просто поставил на подогрев. Нужно было поработать, – непринужденно отвечает Олег, а потом кивает на мою тарелку, – ешь уже, Жень. Совсем тощая, как только ноги держат.
Последняя фраза настолько удивляет, что на пару мгновений замираю, так и не донеся вилку с нежно-розовой мякотью рыбы до рта. Знаю, что Олег смотрит, наверное, даже ждет, что испуганно стану на него таращиться. Но, неожиданно для себя, легко усмехаюсь и с удовольствием пробую первый нежнейший кусочек любимого блюда. За ним второй, третий, пока тарелка удивительным образом не пустеет.
– Спасибо, было очень вкусно, – благодарю от души.
Кажется, я впервые за очень долгое время ела с таким наслаждением, а не просто набивала организм пищей, которая ему необходима.
– Можно я кофе сварю? – решаю и дальше не теряться, когда мужчина перехватывает мой взгляд своим и не отпускает. – И тебе могу тоже, – предлагаю чуть тише, всё-таки немного робея.
Нет. Я не боюсь быть с ним рядом, как с сильным и властным человеком, но его темнеющие глаза из-за расширившихся зрачков немного настораживают, потому что он не спешит скрывать жажду и открыто транслирует сексуальный голод.
– Черный без сахара, – дает добро Олег, слегка наклонив голову.
Подскакиваю с места, чтобы скрыть алеющие щеки, и забираю грязную посуду. Мне очень нужно занять руки и переключиться. Хоть на пару минут.
– Я по-прежнему не могу вернуться домой? – уточняю, поставив тарелки в сушку, разместив две чашки под носики кофемашины и нажав нужные кнопки.
Отворачиваться и дальше – смешно, потому вновь гляжу в проницательные темно-синие глаза.