Ветрова, не оборачиваясь, отрицательно качает головой.
– Воздержусь, – хрипло.
Ответ не удивляет. Ожидаемо. Потому просто разворачиваюсь и ухожу.
Холодный душ действует весьма отрезвляюще. Сжимаю кулаки, упираюсь ими в стену. Закрыв глаза, опускаю голову, и позволяю жестким струям воды колотить по плечам, затылку и спине.
Вот так правильно. Мозги прочищаются.
Вопрос с Алиной стоит закрывать. И чем быстрее, тем лучше. Если раньше еще была мысль, что Женька поймет, то теперь, когда сухие факты из ее досье дополнились краткой, но весьма красочной историей в черных тонах, вытянутой из нее почти насильно, не хочу рисковать.
Достаточно с малышки потрясений. Пора поднимать ее самооценку, а не втаптывать ее в грязь еще больше.
– Ссука, – бьюсь лбом о белоснежную плитку.
Потому что знаю, не все плохое позади. Ей еще ни раз придется понервничать. И не из-за меня конкретно. Жесткая «игра» только-только начинается. И ставки в ней так велики, что головы полетят однозначно.
Естественно, я постараюсь минимизировать ее участие, но до конца исключить из шахматной партии не смогу – слишком уж она важная фигура на доске.
После продолжительного душа в спальню не захожу, иду прямиком на кухню. Хочется кофе, да и моя гостья, думаю, не откажется. Ее тягу к этому напитку я заметил еще в первый день знакомства.
Наполнить чашки и вернуться в спальню – дело пяти минут.
Ароматный напиток щекочет нос, когда я неспешно перешагиваю порог комнаты, где меня дожидается моя девочка. И замираю, с удивлением рассматривая ее спящую.
Не дождалась. Свернулась клубочком, подложив ладошку под щеку, и провалилась в царство Морфея. То, что не играет, понимаю сразу. Дыхание глубокое и ровное, реснички не дрожат, да и вся поза расслабленная, беззащитная, как у котенка.
– Ну что, Олежа, можешь опять в ледяной душ топать. На сегодня выгулка Сомова-младшего отменяется, – хмыкаю себе под нос и делаю первый глоток горького напитка.
Испытываю ли я сожаление, что такой вечер обломился?
Скорее нет, чем да.
Конечно же физические потребности заводят и оттягивают на себя внимание, но то, что Женя начинает мне доверять, намного ценнее.
И потом… всё, что мы пропустили сегодня вечером, нагоним завтра утром.
Я от своего не отказываюсь. Никогда.
Глава 12
Выныривать из теплого, мягкого и уютного глубокого сна совершенно не хочется, но что-то заставляет очнуться этим ранним утром…
Что-то…
Мужская рука, забравшаяся под футболку и терпеливо, совсем ненавязчиво поглаживающая грудь и живот, глубокое дыхание за спиной, горячий воздух на затылке и странная медово-пряная истома внутри от всего этого.
Телу так хорошо и приятно, что, пребывая между сном и явью, сладко потягиваюсь и отдаюсь во власть ощущений.
Умелые пальцы игриво скользят по коже, чуть царапая её шероховатыми подушечками, рисуют замысловатые узоры, а потом шустро ныряют между ног к нежному местечку, заставляя резко втянуть воздух. Они уверенно гладят и потирают чувствительный бугорок, посылая по телу колючие дорожки тока, что спускаются в низ живота.
Замираю, вытягиваюсь струной и ловлю волны порочно-острого удовольствия, накатывающие одна за другой.
Идеально!
Издаю хриплый стон и неожиданно оказываюсь на спине.
Распахиваю глаза, испуганно наталкиваясь на синее пламя, и упираюсь ладонями в широкую, твердую грудь Сомова, когда он уверенно разводит коленом мои бедра и придавливает своей тяжестью.
– Олег… – выдыхаю сипло.
Мужчина легко перехватывает мои запястья и прочно фиксирует их над головой.
Не вырваться, да я и не пытаюсь.
Жар колючими иголками спускается по коже. Дыхание становится рваным и частым. Но это не голый страх или паника. Нет чувства гадливости, что вот-вот произойдет что-то грязное и жуткое, а именно в таком формате я воспринимала любую близость с мужем. Особенно в последние годы, когда у него появились проблемы в бизнесе, и он пристрастился сбрасывать напряжение, мучая меня, вернее пользуя, не иначе как резиновую куклу.
Сейчас все иначе.
Пусть Сомов нисколько не уступает Власову по силе и нахрапистости. Такой же властный, уверенный в себе и привыкший держать контроль в собственных руках, а, может быть, даже сильнее и жестче моего мудака-мужа. Но ведет он себя иначе. Не стремится получить лишь свое удовольствие, а добивается отдачи. Требует ответа, отклика. Касается так чутко и правильно, будто лучше меня знает мое тело, понимает его потребности и жажду. И оно его слушается, реагирует, подчиняется.