– Да потому, что им выгодно, чтоб церковь выглядела запущенно! Тогда милостыни больше насобирают! – перешла на крик Раневская.
На них стали оборачиваться из-за соседних столиков. Лиза сделала глоток «Моршинской» и заставила себя успокоиться.
– Не понимаю, кому «им»? – спросил архитектор растерянно.
– Тебе нужны фамилии, имена или достаточно назвать должности, чтобы до тебя дошло наконец! Ты где живешь? Вокруг тебя коррупция по самое не балуй, а ты задаешь вопросы, как будто с Луны свалился. Кто из нас директор фирмы? Ты что, взяток чиновникам не давал? Да вся твоя архитектурная деятельность на бесконечных разрешениях держится! А разрешения как даются? Разве дядьки-чиновники такие правильные? Ты за время своей работы, наверно, уже кучу взяток заплатил, если твоя фирма до сих пор на плаву! – Лизавета уже отпустила тормоза. Она еще больше заводилась оттого, что тратила свои эмоции на посторонние темы, так и не подойдя к главному. К тому, что ее больше всего сейчас волновало.
– У меня этим Настя Аликова занимается. – Пытаясь оправдаться, Поташев вдруг подумал: «Хорошо я устроился! Все эти годы “конвертные” отношения улаживала Настя, а я только вместе со своим главбухом создал специальный кэшевый фонд, чтоб из него платить чиновникам».
– Тогда я не понимаю, почему Настя вместо тебя не пошла на программу «Жених и невеста»? – внезапно брякнула Лиза.
Это было так неожиданно, странно и нелогично, что Поташев просто уставился на свою подругу, не понимая, о чем та говорит. Такой за несколько месяцев отношений он ее еще не видел. Вместо обычно доброжелательной, милой и понятной Лизы перед ним сидела ироничная, агрессивная и независимая особа. Самое странное, что вот такая, сердитая, смотревшая на него слегка отстраненно, она нравилась Алексею ничуть не меньше. Хотя он по-прежнему не понимал происходящего, но вот этот взъерошенный вид возлюбленной был ему интересен. Оказывается, она и в гневе прекрасна! Вот так открытие! Обычно женщины, пытавшиеся чего-то требовать от него, закатывать ему истерики или манипулировать им, получали в ответ настолько холодную и циничную реакцию, что моментально меняли тактику. Но Раневская, полная сарказма и раздражения, вызывала только одно желание: как можно быстрее заключить ее в объятья, успокоить и заняться с ней любовью! Адреналин в компании с тестостероном просто бурлили в крови Поташева. Но они находились в общественном месте, поэтому он собрал волю в кулак и спросил, стараясь не показать волнения:
– О чем ты говоришь? Я в толк не возьму.
– Я говорю о твоих съемках в программе «Жених и невеста» в качестве жениха! Выглядел ты – урод уродом, должна я тебе сказать. Просто страшнее некуда. Чучело огородное! И как тебя эта Алиса Тургенева своим гигантским бюстом не задавила? – презрительно бросила ему Лиза. Поднялась и встала из-за стола, чтобы уйти.
Поташев преградил ей дорогу. Его интуиция и опыт громко и властно твердили ему: «Женщины в ссоре могут говорить любые вещи. Они могут делать больно, вести себя некрасиво, на грани здравого смысла. Поддавшись эмоциям, они могут совершать безрассудные и необъяснимые вещи. Одни ведут себя яростно, наступают и оскорбляют, другие, наоборот, молчат, но потом тихо, как по капле яда, выдавливают из себя обиду. Потом женщина может уйти, сказав, что отношений больше нет. В этот момент многие мужчины совершают ошибку – отпускают ее, чтобы она остыла. Они надеются, что пройдет время и она успокоится. Да, так и будет, только при этом она остынет к своему мужчине и найдет нового, который ее не отпустит. Женщины всегда ждут, чтобы их вернули, в любой ссоре. Неважно, что она была зла, неважно, что она говорила, – она хочет, чтобы ее вернули. Женщина может простить мужчине многое, если знает, что он ее никогда не отпустит и всегда вернет».
– Дай мне хоть три минуты, чтобы объяснить тебе этот казус! Пожалуйста! – взмолился он. Алексей снова усадил ее за столик.
– Три минуты. Время пошло, – строго насупившись, сказала Елизавета и посмотрела на круглый циферблат на своем запястье.
– Тогда, после Венеции, когда я свалял дурака и написал тебе то глупое письмо, у меня началась жуткая депрессия. Все было немило. Я больше времени старался проводить с друзьями. И вот однажды Артем… Ты его помнишь? – Лиза утвердительно кивнула, она помнила Артема Худаню, разбитного журналиста, который показался ей тогда, во время знакомства, абсолютным авантюристом. – Так вот, он попросил меня выступить в программе этой забавной…