— Наследнице лиэнского престола не пристало шляться по кабакам! — Сказала как пощечину дала. — Давно пора заняться вашим воспитанием! Ничего, когда вы войдете в нашу семью, я исправлю ошибки гувернанток.
— Боюсь, этого никогда не случится.
Я с силой вонзила иглу в ткань.
— И очень надеюсь, что вы ничего не исправите, тетушка. — Прежде я не называла так Ифигению, да и сейчас произнесла слово с издевкой. — Лучше последовать за матушкой, чем превратиться в такую, как вы!
Герцогиня вспыхнула и глотнула воздух ртом как рыба.
Воспользовавшись ее замешательством, выскользнула из-за вышивального стана.
— Принцесса Арлайн! — полетело мне вслед.
Напрасно старалась, урок вышивания закончен.
Нет, это надо додуматься — превратить меня в бледную немочь!
Срочно требовалось куда-то деть накопившуюся злобу. Манеж подходил идеально, но переодеваться не хотелось, поэтому я просто сбежала в сад. Снесла головки парочке ни в чем не повинных цветов и забралась на причал. Вряд ли герцогине придет в голову искать меня здесь. В ее представлении барышни горестно плачут в беседках.
Скинув туфли, поставила их рядом. Следом полетели чулки.
Хорошо!
Опустив ноги в теплую воду, подставила лицо солнышку.
Порой я жалела, что родилась принцессой. Бегала бы сейчас по лесам, загорала на стоге ароматного сена… И работала от зари до зари. В своих мечтах я неизменно забывала, что крестьяне много трудились.
Ладно, стану разбойницей. Оружием я владею, пахать ничего не надо. И, самое главное, никаких назидательных книг и вышивания!
— Ваше высочество!
От неожиданности я чуть не соскользнула с причала. Утонуть не утонула бы, я неплохо плаваю, зато промокла бы с головы до ног.
— Фарнаф? Не ожидала вас здесь увидеть! — фальшиво улыбнулась я, засунув босые ноги под юбку.
Туфли остались стоять где стояли. И теперь кузен их глубокомысленно рассматривал. А потом перевел взгляд на чулки…
Может, меня и воспитали никудышной принцессой, но краснеть я умела. Когда Фарнаф поднял один чулок, и вовсе стала пунцовой. Нижнее белье — вещь интимная, с тем же успехом я могла выставить на всеобщее обозрение панталоны.
Но ведь на пристани всегда тихо, здесь никого не бывает! Алхене не до речных прогулок: укачивает ее, поэтому королевская барка стоит в эллинге. Иностранных гостей мы тоже не ожидаем — словом, на причале не должно было быть никого, однако вот он, Фарнаф, из плоти и крови, держит мои чулки. Они наверняка еще теплые и… Какой стыд!
— Отдайте немедленно!
Коршуном налетев на кузена, вырвала добычу.
— Бесстыдник!
Хоть бы смутился для порядка — нет, улыбнулся, присел рядом со мной. Спасибо, тактично не заметил дырку на мизинце. Увы и ах, шелковые чулки дорогие, а в казне денег нет. Я часто носила штопанные, благо под юбками не видно. Да и платья у меня пусть и модные, из дешевой ткани.
— У вас красивые щиколотки.
— Когда только успели разглядеть? — буркнула я и потребовала: — Отвернитесь!
Ну вот, когда на мне вновь чулки и туфли, можно продолжить разговор, а то я себя голой ощущаю. Еще и комплименты эти... Умом понимаю, Фарнаф не завалит на доски, принудив выйти за него замуж… А вдруг? Лучше не искушать!
— Простите, Арли, не хотел вас испугать или смутить.
Арли… Употребление домашнего прозвища лишний раз доказывало, что он уже считал меня своей.
— Вас тетушка прислала?
Отказавшись от помощи Фарнафа, поднялась на ноги. Что толку и дальше сидеть, смотреть на воду, если настроение испорчено.
— Матушка? — удивился кузен и укоризненно покачал головой. — Опять вы что-то натворили, Арлайн!
— Ваше высочество, — из чистого упрямства поправила я.
— Хорошо, ваше высочество, — легко согласился Фарнаф.
— И ничего я не натворила. Всего лишь осадила честолюбивые мечты некоторых.
Мимолетная тень пробежала по лицу кузена. Ну да, догадаться, о чем мечтает его мать, несложно.
— Ваше высочество, я слышал, вы вышиваете чудесные розы. Не окажите ли вы мне честь, не подарите ли вышивку, когда она будет готова?
Подозрительно прищурившись, уставилась на Фарнафа.
— А… Ммм… Подарю. Только учтите, вышиваю я отвратительно и долго.
— Зато отменно танцуете.
Широко распахнув глаза, с надеждой уставилась на кузена.
Я ведь не ослышалась, мне не показалась, у нас будет бал! Самый настоящий, с гостями и игристым. В последний раз я веселилась года четыре назад, еще при жизни отца.
Знаю, знаю, надлежит спрятать улыбку, сухо напомнить, что я в вечном трауре, пока не отплачу Кентигерну за потерю, но ноги сами начали приплясывать на настиле.