— Так, что здесь происходит, Фарнаф? — нахмурилась я, заподозрив неладное.
Ладонь на его плече напряглась. Я в любую минуту готова была сбежать, бросить Фарнафа одного.
— Ничего особенного.
Невозмутимый кузен попытался унять мою тревогу, но добился противоположного эффекта. Былая легкость улетучилась. Я с трудом передвигала ноги, негодуя на музыкантов: когда, наконец, закончится проклятый вальс? Не могу же я ругаться с Фарнафом у всех на виду. Он что-то скрывал, это очевидно!
Но тайное стало явным безо всяких вопросов.
Стоило смолкнуть последним тактам музыки, как кузен крепко стиснул мою ладонь, попросил задержаться.
Странное, неловкое ощущение — мы снова одни в центре зала, но уже без музыки.
Развернувшись к королевскому возвышению, Фарнаф кивнул матери и, по-прежнему не выпуская моей ладони, опустился на одно колено.
— Ваше высочество, Арлайн, согласны ли вы?..
Конец фразы потонул в звоне в ушах.
Все внутри меня обмерло, заледенело.
Затравленным зверем огляделась по сторонам. Все, решительно все ждали от меня положительного ответа!
Тот помост… Когда слуги направились к нему, чтобы с противным скрежетом в воцарившейся тишине подкатить его к Дейре, я окончательно все поняла. И точно знала, что отвечу.
— Нет!
Выкрикнув короткое слово во всю мощь своих легких, вырвала руку и попятилась.
По залу пролетел легкий ропот.
Гордо вскинула голову.
А чего вы ожидали, покорной овечки на заклание?
— Как — нет? — опешил Фарнаф.
Он по-прежнему стоял посредине зала в самой нелепой позе.
— «Нет» означает, что я отказываюсь стать вашей женой.
— Речь пока только о помолвке. Мы поженимся осенью, после вашего совершеннолетия.
— Хоть осенью, хоть весной — нет, нет и нет! — притопнула я ногой.
Шум голосов постепенно нарастал. Неслыханное событие — на глазах у всех отказать такому жениху!
Я ловила на себе многочисленные укоризненные, осуждающие взгляды, но менять своего решения не собиралась. Пусть даже против меня ополчится вся Лиэна! Я не раз и не два твердила всем: отцу, брату, сестре, тетке, кузену, — что не стану графиней Эсамад. Если они не желали слушать, не принимали мои слова всерьез — их проблемы.
Фарнаф побледнел и рывком поднялся на ноги, отряхнул колени. Он с трудом держал себя в руках; под кожей гуляли желваки.
— Как угодно вашему высочеству, — обдав холодом северных морей, процедил кузен и, повернувшись ко мне спиной, гордо направился прочь, переживать свой позор.
Сдается, и мне пора бежать с бала, пока не растерзали.
Не успела: кавалерия в лице Ифигении уже спешила ко мне.
— Несносная девчонка! — Герцогиня налетела словно ураган, едва не забылась, не надавала пощечин. — Как ты могла?!
— Не «ты», а «вы», — холодно ответила я. — И я многое могу, потому что принцесса.
Неплохо бы отойти в сторонку: надоело быть местной достопримечательностью. Игристого, что ли, выпить? А второй бокал вылить на Ифигению, немного охладить ее пыл.
— Королева весьма вами недовольна, — поджала губы герцогиня. Ну да, на принцессу-то ответить нечего. — И требует вас к себе.
А вот это плохо. Очень плохо. Неужели Алхена на стороне Эсамадов?
Стараясь сохранять королевское достоинство, будто мне самой захотелось присесть, забралась на лобное место… тьфу, тронное возвышение.
Алхена действительно метала громы и молнии.
— Оставьте нас! — приказала она.
Даже неуемной Ифигении пришлось подчиниться.
— Что ты натворила? — свистящим шепотом напустилась на меня сестра. — Твоя выходка может стоить мне короны!
Нахмурилась, соображая:
— Так ты поэтому поехала, ты знала?
Алхена кивнула:
— Разумеется. Бал дают по поводу твоей помолвки, но теперь… Право, я не знаю, как смотреть несчастному Фарнафу в глаза! Ты опозорила его, ты об этом подумала? Думала, как отразится твой отказ на его репутации?
Я в долгу не осталась:
— А он думал, когда делал мне предложение? Какого ответа он ожидал?
— Арли! — Сестра на миг смежила веки. — Тебе почти восемнадцать, а ты мыслишь как дитя! Сколько раз мне тебе повторять: ты принцесса, твой долг…
— Знаю, знаю, — скривившись, перебила я. — Наплодить детишек и умереть в один день с постылым мужем.
Но я не хочу!
Идея сбежать, избавиться от ярма фамилии казалась как никогда заманчивой. Охотница, разбойница — кто угодно, только не герцогиня Эсамад!
— Почему — постылым? — растерянно переспросила Алхена. — Фарнаф — хороший человек, вы знакомы с детства. Прежде ты к нему хорошо относилась.