Выбрать главу

- Мама, я проснулся! - сообщил он маме.

- Ну, тогда вставай, - ласково произнесла она и внезапно сорвала с него одеяло. Ну так же нельзя!

Александра, как ветром сдуло. Не положено взрослому мужчине лежать в дезабилье перед женщиной, пусть это и мама! Пусть и НПС.

Через некоторое время он уже по походному одетый (только без куртки) вышел к завтраку. Было только половина восьмого!

Александр Васильевич по старческой привычке привык вставать рано, но де Винорт еще буквально спал, громко лязгая ртом в попытке наконец-то отзеваться.

- Мама, нельзя жее так рано! -  укорил он Ланию и почти рухнул на стул около обеденного стола.

- Выпей кофию и придешь в себя, - порекомендовала она и укоризненно сказала: - почти женат уже, а все еще ведешь себя как в детстве. Тебя невеста ждет в половину девятого, чтобы отправится с тобой на конную прогулку.

Она разбудила мужа, помогла ему одеться и  повезла к завтраку, между делом качая головой и приговаривая:

Девушка-прелестница! Принцесса! Ждет тебя! Да я бы всю ночь ждала встречи, а ты встать не можешь!

Эх, мама, мама!  О, santa simplicitias! Видела ли бы ты, как мы с ней горячо целовались. Так горячо, что он чуть платье с нее не содрал. И пусть тогда это была не Анна-Мария, а наглый компьютер, но во время королевского визита уже была она, если компьютер не соврал.

- Александр! - строго сказала Лания, - вы с Анной-Марией жених и невеста, а уж тем более, будете муж и жена. И у вас, если вы настоящая благопристойная семья, обязательно будет интим. Без всяких оговорок. На это даже церковь делает упор.

Но это не значит, что ты можешь вспоминать о ней с этой гадкой похотливой улыбкой!

На Александра точно ведро деляной волы  выкинули. Ощущение было точно такое же. Юноша вздохнул, хотел было категорично все отрицать, но Александр Васильевич вмешался, смирено сказал:

- Да мама, я  был не прав, когда вел себя так похабно. Извини!

Лания было готова к тому, что сын по-ребячески будет отрицать. Но когда он по взрослому принял это, как мужчина, его авторитет резко вырос.

Даже Виктор, не произнесший во время ни одного слова, красноречиво  пожал руки:

- Так держать!

- Только, мама, какой бы она хорошей не была, все равно ведь опоздает, а нам придется ее ждать, - вздохнул Александр.

- Ну сынок, а вот это твоя обязанность, - она усмехнулась, а потом обратилась к мужу: - скажи-ка, дорогой, когда ты ухаживал за мной, я хоть раз приходила вовремя на свидания?

- Ни разу, - огорченно сказал Виктор, - особенно это было огорчительно зимой, когда дождь со снегом так и валили с неба.

- Зато какой я стада женой? - потребовала Лания.

- Женой ты стала пунктуальной и даже очень, - улыбнулся он, - особенно после того, как на твоей шее появилось двое мужчин – маленький Александр и калеченый я.

- Да уж, - только и смог сказать юноша. В детстве пунктуальность мамы входила в легенды. А вон, как оно, оказывается, было!

Он откусил солидный кусок вкусной ветчины. Когда Александр стал государственным магом да еще на положении мага с золотой полосой, доходы их семьи увеличились в несколько сот раз в одни сутки, что сразу же благотворно сказались на питании. И, к сожалению, на его талии.

Проводив ветчину на столе, он  решил, что хватит, и решительно поднялся. Родители словно ждали, когда их сын поднимется, тоже стали собираться.

Отправились к королевской резиденции – родители на коляске, а он на Булате. Правда, обозначенная им задница по-прежнему болела, но не так уже сильно. Зато он представлял, что на жеребце он выглядит особенно импозантно, и хотел выглядеть перед Анной-Марии во всеоружии.

А если стража начнет выговаривать…

Во-первых, есть устное приглашение принцессы.

Во-вторых, он маг с золотой полосой. И если вам надело жить, то попробуйте помешать ему двигаться.

В-третьих, я вам сейчас ноги переломаю. Я – могущественный маг с маленьким терпением!

И, по-видимому, собственная жизнь не оказалась лишней еще никому, поскольку они мирно доехали до зеленого павильона.

Александр обнаглел до такого состоянии, что попросил повстречавшего  стражника покараулить жеребца, пока он вызовет принцессу. И ведь он послушался!