Как женщины все усложняют. Сказала бы – хочу секс! И что в этом плохого. С мужем же секс. Так нет же, то она детей очень хочет, то проигрывает спор, то поддержка ей нужна Тьфу! Что еще придумает? - сварливо подумал Александр Васильевич
Александр де Винорт улыбнулся (только про себя, бога ради!), а вслух сказал:
- Время уже к вечеру, дорогая и кушать хочется тоже. Я смотрю хорошее место для ночлега.
- Ага! - Анна-Мария тоже начала оглядывать окрестности на предмет стоянки.
Вовремя увиденный спрятанный интерес женщины может удлинить вашу жизнь, - подумал Александр Васильевич, немного ерничая. Все равно последнее слово у Александра де Винорта. Мальчики в магической школе, как правило, три-четыре раза в год а средних классах специально выбирались в поход, в том числе, чтобы выбирать стоянки и разжигать костры.
- Пожалуй, здесь можно остановиться, - предложил, наконец, молодой Александр, - аккуратная поляна, ключ с чистой водой, рядом много деревьев. Не зря здесь много следов других пожарищ.
Александр Васильевич мысленно хмыкнул, мол, я тоже согласен, хотя спрашивали больше принцессу, но все же.
Разумов у них было два, но тело только одно, а Анну-Марию, как девушку и принцессу, припахать было нехорошо. Поэтому работать на стоянке Александру пришлось в полном объеме. Сначала он натрубил дров на всю ночь, принес воды из ключа. Разжег костер, хотел сварить похлебку, но тут вмешалась девушка. Артефакт «необъятный мешок» ее весьма очаровал:
- У моего одноклассника был такой же рюкзак, но большими ограничениями. А тут так много. Он твой?
Узнав, что его, обрадовалась. Он тоже обрадовался, не подумав. И ругался про себя, когда назавтра днем она уже который раз канючила, что во ей бы кто подарил артефакт и изрядно косчила глазами. В конце концов Александр возьми да и доведи до нее простенькую мысль, что, когда они поженятся, все семейное имущество будет общим. И артефакты, безусловно, тоже.
Мешок она практически уже считала своим и пряталась в нем почти с головой, копаясь в нем так, что виднелись только пятки.
Александр хотел с ней хотя бы поворчать, потом сплюнул. Все равно переспорит. Пойду лучше нарвать охапку травы. Ему-то все равно, а ей будет твердо.
С такими мыслями он нарубил веток, затейливо уложил их, потом положил постель и палатку.
Когда вернулся к костру, похлебка уже была уже сварена и скромно стояла рядом с костром в котелке. Невеста же, окунувшись в ключе, старательно вытиралась.
- Хорошо, что ты пришел, - обрадовалась она, - а то ночью у костра одной так страшно! Ты помоешься?
«Вы обязательно должны помыться в холодной воде ручья, - предупредила его Лиза, - это минимальная неприятность, какую я нашла!»
Пришлось согласиться, а потом со зла пошутить над спутником-по-телу.
Александр де Винорт от гордости раздулся, пока Александр Васильевич ментально ему не съехидничал: вот врунья. У света костра она в одиночестве боится, а в темноте у ключа нет.
Александр Васильевич аж физически почувствовал, как у его собеседника упало настроение и проклял свой язык. И это-то перед ночью с бурным семейным сексом он показал всю его никчемность!
Поужинали вкусной похлебки из двух круп и свинины. Хорошо! У Александра снова поднялось настроение, он даже решил помыться в ключе.
Принцесса обрадовалась такому настрою жениха и раскрыла секрет смелой помывки. Оказалось, в каменистом грунте кто-то раньше до них выкопал грунт. Туда набралась вода из ключа и за жаркий летний день она стала теплой. Почти как в королевской мыльне.
Александр Васильевич порадовался этой новости. Его Садомазохистая попытка помыться в холодной воде оборачивалась вполне комфортабельным мытьем. Спасибо, Лизонька!
Когда Александр вернулся на стоянку, чистым и свежевымытым, все неспешно готовилось ко сну. Котелок с похлебкой был надежно укутан материалом, выбранном из мешка. Костер притушен и накормлен толстыми поленьями. Так он будет тихо тлеть всю ночь и утром надо только накидать в него растопку.
Сама Анна-Мария, вымыта, накормлена, и ждущая его, укрылась в постели и притихла под одеялом. Не фиг спать! Он быстренько подсох у ставшего небольшим костра, так что и не поймешь за счет чего он сох: то ли тепла костра, то ли внутреннего тепла тела.