— Не волнуйтесь, Джессика-сама. Вот увидите, если вы по душам поговорите с Мадам, она вас поймёт. Сначала, конечно, будет ругаться, но поймёт, — Шаннон задумчиво скосила глаза в сторону.
От таких “радужных” прогнозов Джессика прижала подушку к лицу и в отчаянии застонала. Шаннон виновато опустила голову и извинилась, на что Джессика спешно откинула подушку, приняла сидячее положение и замахала руками.
— Нет-нет, всё в порядке! — заверила Джессика. — Ты абсолютно права! — затем она тяжело вздохнула и обречённо пробормотала: — Главное — вынести первую фазу, а потом пустить в ход аргумент о престижности. Авось прокатит, — девушка ещё раз тяжело вздохнула. Под добродушное хихиканье Шаннон она вновь завалилась на спину и с кислой миной проговорила: — Если я выбью согласие, это ведь мне придётся жить в общежитии при школе всё время учёбы, а сюда приезжать лишь на каникулы…
Шаннон хитро усмехнулась и с лукавой улыбкой заверила:
— Не волнуйтесь, Джессика-сама, за время вашего отсутствия Канон-кун вряд ли найдёт девушку лучше вас.
От этого замечания Джессика зарделась как помидор. Её раскрасневшееся лицо и уши с потрохами выдавали истинную причину её волнения. Девушка в бессилии метнула в подругу подушку, но та ловко уклонилась от “снаряда”, и предмет с шлепком ударился о стену. Джессика долго пыталась спорить, что она ничуть не переживает из-за разлуки с юным слугой, на что Шаннон лишь с улыбкой кивала. Наконец, Джессика устало рухнула лицом в постель. Спустя некоторое время молчания она подняла голову и с некоторым разочарованием проговорила:
— Эх, придётся пропустить семейную конференцию в этом году. А жаль. Ведь спустя шесть лет отсутствия на ней, наконец, объявится Баттлер.
На этих словах Шаннон изменилась в лице: с него исчезла былая улыбка, уступив место почти мертвенной бледности. Но Джессика не успела уловить эту перемену, так как служанка быстро вернула на своё лицо дежурную улыбку и задумчиво проговорила:
— Возможно, вам будет лучше в этой школе. Этот остров вызывает у вас лишь чувство лишения свободы, верно?..
С этим Джессика не могла не согласиться и лишь пожала плечами, насколько ей позволяло положение лёжа на животе. “Думаю, это действительно так, — размышляла Уширомия. — Надеюсь, школьное время принесёт мне много всего хорошего”.
Я всего лишь хотела освободиться из клетки родительской опеки и обязанностей главы. За что же я попала в новую тюрьму? И как так вышло, что я стала убийцей?..
***
В просторном зале раздался стук каблуков. Дождь снаружи мерзко моросил, но не бил шумно по крыше и высоким окнам, при этом всё равно умудряясь забраться неосторожному путнику за воротник. Прекрасный сад за окном выглядел тускло из-за нависших над ним унылых серых туч. Множество растений в нём пожухли, с декоративных деревьев опала листва.
Но зашедшую в зал девочку на вид тринадцати лет совершенно не волновала растительность. Гораздо больше её раздражал дождь: он изрядно намочил её тёмно-бирюзовое платье с пышной юбкой немного выше колена, такого же цвета бриджи и маленькую шляпку, держащуюся на голове при помощи повязанной под подбородком ленты. В фиолетовых туфлях на невысоком каблуке хлюпала вода. Едва девочка вошла в помещение, к ней тут же поспешила Урсула в изобилующем бантиками чёрно-белом наряде горничной с полотенцем в руках. Её маленькая госпожа с раздражённым выдохом приняла полотенце и стала вытираться, попутно причитая.
— И что там Джи думает, интересно мне знать?.. — ворчала она, проводя полотенцем по чёрным волосам, заплетённым в два коротких хвостика, отчего с них мистическим образом исчезла вся влага. Урсула попыталась оправдать девушку, о которой говорила её госпожа.
— Но вы же знаете, госпожа Эрика, как она тоскует…
— Знаю! — раздражённо заявила Эрика, морща свой маленький слегка вздёрнутый носик. — Но с тех пор прошло уже пять лет! Пора бы уже перестать траурить и начать думать о тех, кто тут живёт помимо неё!
У Эрики была привычка говорить громко, быстро и много, и каждую свою фразу она чуть ли не выкрикивала, почти не делая пауз между предложениями. Урсула на это лишь смиренно опускала голову, будучи привычна к особенностям своей госпожи.
Наконец, Эрика закончила вытираться и передала полотенце Урсуле. Та приняла его, наблюдая за девочкой. Эрика начала ходить по помещению кругами. Затем она резко остановилась перед Урсулой и, задрав голову, чтобы смотреть в лицо горничной, заговорила:
— Урсула.
— Да, госпожа Эрика? — Урсула недоумённо смотрела в тёмные синие глаза-озёра госпожи. Та мило улыбалась.
— Что ты думаешь по поводу моей маленькой просьбы? Только честно, — Эрика пригрозила пальчиком в белой перчатке.
— Я думаю, вашу просьбу просто необходимо выполнить, — от чистого сердца ответила горничная, отчего на лице Эрики появилась довольная улыбка. Видя настрой госпожи, Урсула поспешила добавить: — И я сделаю всё, чтобы вывести злодея на чистую воду, обещаю!
Девочка переменилась в лице. Её большие круглые глаза стали ещё больше и круглее от удивления, но Эрика быстро взяла себя в руки. Она сделала шаг в направлении Урсулы, подойдя к ней почти вплотную, мягко обхватила бледное лицо горничной руками, чуть притягивая его ближе к себе, и заглянула в фиолетовые глаза. Урсула слегка опешила, но почти не показала этого, так как за долгое время научилась не удивляться сумбурным действиям госпожи. В выражении Эрики читалось снисхождение, на губах была скептическая улыбка.
— Конечно, конечно… — проговорила она тоном родителя, которого ребёнок убеждает в том, что видел магическое создание, а тот лишь кивает, зная, что чудес не бывает. Затем она с немного надменной усмешкой добавила: — Развлеки меня, моя милая горничная.
Эрика отпустила лицо Урсулы и отошла на несколько шагов назад, убрав руки за спину. С её лица исчезло то насмешливо-скептическое выражение, и теперь она лучезарно улыбалась. Урсула могла лишь принимать эти смены настроения, непостоянного, как погода осенью.
— Ладно, а теперь давай проведаем Джи с Амели и выпьем с ними чайку! — воскликнула Эрика. — Они ведь ещё не слышали моего великолепного плана!
И Эрика энергично тряхнула головой, а затем с потоком беззаботной болтовни выступила в путь в обеденный зал. Урсула некоторое мешкала, прежде чем пойти за ней. Затем она тяжело вздохнула и поторопилась следом.
Хотела бы я, чтобы госпожа Эрика увидела во мне не просто немощную горничную, а сильную личность. Но что теперь я могу доказать, если мне суждено так глупо умереть?..
========== Wind of Agartha ==========
“Она такая красивая”.
Прекрасная балерина грациозно исполняла свой танец, и Хитаги оставалось лишь восхищённо наблюдать за её движениями. Лиловая пачка и каштановый водопад волос элегантно развевались при каждом па. Танцовщица видела, какое впечатление она производит, и самодовольно улыбалась краешком губ. “Да, я прекрасна и знаю это. Любуйтесь же мной!” — словно говорила она. И Хитаги любовалась, словно завороженная. Эта девушка будто была высшим созданием не от мира сего. Она то и дело косилась прищуренными лиловыми глазами на свою наблюдательницу, и от улыбки на её щеках появлялись ямочки, а родинка под правым глазом придавала её лицу игривое выражение.
Но внезапно всё переменилось. Свет, исходивший от балерины, сменился густым серым туманом, застлавшим всё, что видел глаз. Танцовщица исчезла из поля зрения, и оказавшаяся в одиночестве Хитаги почувствовала животный страх. Ей вдруг захотелось, чтобы рядом был…
“Спаси меня…”
Она произнесла имя, но звук не покинул её горла. Одна в давящем тумане, она вдруг растеряла всю храбрость, по-детски надеясь на помощь кого-то дорогого. Но вместо ожидаемого человека в тумане она вновь различила силуэт балерины.
— Слава Богу… — прошептала Хитаги, и на её глазах выступили слёзы облегчения. Она сделала шаг навстречу девушке, но её остановила острая боль в районе солнечного сплетения. От этой боли у неё перехватило дыхание, и Хитаги упала на колени, руками сжимая подобие иглы, торчащее из её груди, и в ужасе взирая на орудие. В этот момент бархатный смех послышался со всех сторон.