Самим фактом приглашения на сегодняшний вечер Гафар тер Гийюн сделал недвусмысленный намек. Везир знал, что Ричард Блюм эвакуирует посольство, едва лишь получит известие о болезни султана, и потому дал понять, что разговаривать серьезно он готов с Виризгом только в том случае, если аазурская разведка готова принять активное участие в намечающихся событиях. Появление барона ре Котль на демонстрации коллекции произведений Фаберша ан-Мани и было подтверждением серьезности намерений Аазура. Разговор состоялся, теперь Виризгу надо было решить, влезать ли в ту авантюру, что предлагает тер Гийюн, или не стоит.
-- Гир беридар, барон. -- раздался от входа в кабинет, где встречались аазурцы, мягкий вкрадчивый голос. -- А вас трудно узнать в этом облике.
Сэр Валентайн внимательно посмотрел на вошедшего, и очень медленно и аккуратно поставил чашку на стол. У входа стоял высокий и стройный мужчина чуть старше сорока лет, одетый в чуба из чесучи, и песочного цвета цилиндрическую шапочку, украшенную жемчужным шариком, что говорило о высшем чиновничьем ранге ее владельца. Как и любой подданный вана, был он черноволос, курчав и чернокож.
-- Гир роддар, коллега. -- ответил сэр Валентайн, стараясь достойно принять очередной пинок судьбы в лице тысячеградского военно-морского атташе, Ю Сэнпина. -- И давно вы перевербовали бен-Бабара?
-- Вы еще не приехали в Имладон. -- отмахнулся тысячеградец от вопроса Виризга, как от чего-то несущественного. -- Я вижу, что вы не рады нашей встрече, сэр Валентайн. А напрасно, совершенно напрасно. Я, можно сказать, пришел протянуть вам дружескую руку помощи.
-- Когда Страна Тысячи Городов последний раз протягивала руку помощи, закончилось это аннексией спасаемого. -- скупо улыбнулся аазурец. -- Я ничего не путаю?
-- Ну, зачем вы так, благородный Виризг? -- Ю Сэнпин осуждающе покачал головой. -- Вану нет смысла враждовать с Аазуром. А вот дружба желательна и вполне возможна.
-- Против кого предлагаете дружить, господин атташе? И в связи с чем?
Талант тысячеградцев говорить часами и не сказать ничего поражал даже поднаторевших в высоком искусстве пустословия имладонцев, потому такая прямолинейность тысячеградского резидента просто огорошивала.
-- В связи с болезнью Джимшала, конечно. -- Ю Сэнпин сел напротив сэра Валентайна. -- Хотя вы и здесь, по большому счету, вам все равно, кто из принцев станет султаном. Вы просто пытаетесь укрепить позиции своего королевства в Имладоне, и готовы поддержать любого, лишь бы дело было верное.
-- А вам, значит, не все равно. -- хмыкнул Виризг.
-- Представьте себе, нет. -- вежливо улыбнулся в ответ тысячеградец. Его аазурский был безупречен, что резко контрастировало с обычной манерой атташе изъясняться на ломаном имладонском или вовсе, через переводчика. -- Посудите сами, сэр Валентайн. Неизвестно куда повернет свои суда принц Байасит, если станет султаном. На заседаниях Дивана он не раз ратовал за усиление флота в Нефритовом море. Конечно, совсем неплохо, если он очистит его от пиратов, но встает вопрос -- что дальше? Не решит ли он потягаться на море со Страной Тысячи Городов? Впрочем, о нем стоит вспоминать, только если его корабль уцелеет в сегодняшнем ужасном шторме.
-- А если, попущением богов и уцелеет, то их оплошность всегда могут исправить Желтые повязки? -- изогнул бровь барон ре Котль.
-- Все может быть. -- все так же вежливо и отстраненно улыбался Ю Сэнпин. -- Бара-Бара тоже последнее время чересчур неспокойны, что неудивительно. Меднокожие опасаются воцарения Арслана. Он, дорогой сэр Валентайн, давно лелеет мысль о вторжении в их земли. Пираты, конечно, это зло, но покуда зло пожирает само себя с ним можно уживаться, а если на море останутся одни Желтые повязки, житья мореходам не будет.
-- И тысячеградскому побережью тоже. -- кивнул Виризг.
-- И тысячеградскому побережью. -- согласился Ю Сэнпин. Сильного флота у вана не бывало со времен Чен Йена.
-- Тогда получается, вы склоняете меня на сторону Гемаля? -- спросил аазурец.
-- Отнюдь. -- тысячеградец отрицательно покачал головой. -- Вы же знаете, он полукровка. Его мать -- пери, а не человек.
-- И что с того? -- искренне удивился сэр Валентайн.
-- Вещь понятная любому тысячеградцу, но как это объяснить иностранцу? -- вздохнул Сэнпин. -- Не человек, значит демон. Как же великий ван может поддерживать дипломатические отношения с демоном? Это вообще для нас наихудший вариант.
-- Полный дипломатический разрыв и прекращение торговли. -- понимающе кивнул благородный Виризг. -- Плюс вялотекущая морская война и сплошные убытки. Куда ни кинь, всюду клин. Но, позвольте, не хотите же вы посадить на престол Фируза?
-- При хорошем Великом Везире это был бы не самый неудачный вариант. -- рассмеялся тысячеградец. -- Но он вряд ли оставит наследника, а серьезная дестабилизация в султанате нам тоже не нужна. Нет, речь идет о старшем из сыновей Джимшала, принце Шуле. Он ведь и по вашим законам имеет право первенства в престолонаследии.
-- Интересное предложение. -- хмыкнул сэр Валентайн. -- Главное, неожиданное. Только уж простите, господин Сэнпин, реализовать это совершенно нереально. За Шулем не стоит никаких подлинных сил. Его просто никто не поддержит.
-- А это как разыграть нашу партию в чатурангу, дорогой барон. -- промурлыкал тысячеградец. -- Если вы согласны, я поделюсь с вами некоторыми соображениями.
-- Интересно, а что будет, если я сейчас пошлю вас куда подальше? -- любезным тоном поинтересовался аазурец.
-- Мы же взрослые люди, сэр Валентайн. -- с очаровательной улыбкой развел руками Ю Сэнпин.
Собственно, предложение было не столь уж и плохим, и поступи оно в иных обстоятельствах, Виризг его, скорее всего, принял бы. Действительно, благодарный за трон, который уже и не чаял увидать, а равно за спасение собственной шкуры, принц Шуль по восшествии на престол осыпал бы своих сторонников куда более существенными благами, нежели реальные претенденты. Закавыка состояла в том, что в сложившейся ситуации условия возможного партнерства были далеко не равные. Фактически, Ю Сэнпин переподчинял аазурскую резидентуру себе, в обмен на туманную перспективу оставить в живых барона ре Котль. В том, что его уберут сразу после того, как в нем исчезнет нужда, сэр Валентайн ничуть не сомневался. А агентура... Не все ли ей равно, на кого работать? Особенно с тем учетом, что большая ее часть и так не знает, кому служит.
-- Похоже, вы не оставляете мне выбора. -- улыбнулся сэр Валентайн.
-- Похоже, что так. -- ответная улыбка тысячеградца просто лучилась счастьем и радостью.
-- Очень зря. -- вздохнул Виризг, аккуратно поддерживая тело атташе, ныне покойного, одной рукой. Шум от падающего трупа ему был не нужен. -- Не стоит недооценивать противника. В Айко я не только тем занимался, что сидел под арестом, не говоря уже о том периоде жизни, когда меня считали лучшим полевым агентом кааторской резидентуры. А тамошняя шляхта не вам, шушере, чета. Кого угодно съедят, и не поморщатся.
О том, что по легенде он был командиром отряда наемников и участвовал не в одной драке, резне и резнюшке, сэр Валентайн умолчал. Впрочем, покойник этот факт все равно не мог ни осудить, ни одобрить, ни даже оценить по достоинству.
Отличительной особенностью этого кабинета в заведении почтенного бен-Бабара, которого Виризг, причем в самое ближайшее время, планировал превратить в покойного бен-Бабара, были несколько щелей, позволяющих полностью контролировать основной зал. Краткий осмотр выявил троих людей Ю Сэнпина, сидящих у двери в заведение, и одного -- у входа в кабинет. Вероятно, покойный припрятал еще парочку -- не могли же ему служить только тысячеградцы, -- однако поверхностный осмотр их не выявил, а на длительный уже не хватало времени. Надо было срочно идти на прорыв, и предупреждать своих о провале. Если еще было, кого предупреждать...