— Значит, сейчас… — Гарри перевел взгляд на напряженного домовика и обратился прямо к нему: — От чего ты спасал его, Тикси? Ты же знал, что я его не обижу.
На этих словах Малфой презрительно хмыкнул, но Гарри смотрел исключительно на домовика.
— Тикси плохой домовик. Он должен себя наказать, — домовик насупился и шмыгнул носом, похожим на грушу. — Но он не мог позволить хозяину Драко разрушить свое счастье своими руками.
— Тикси, заткнись! — поспешно приказал ему Драко, но Гарри подошел к домовику и присел на корточки рядом с ним.
— Малфой, отвяжись от него! — осадил он Малфоя. — И в чем же, по-твоему, заключается это счастье, а, Тикси? — негромко спросил он, заглядывая эльфу прямо в лицо. Тот поднял на него золотые глаза, в которых блестели крупные слезы.
— Тикси не должен этого говорить Гарри Поттеру. Но Тикси не может молчать, — домовик схватил себя за уши и резко потянул кончики вниз. — Хозяин Драко имеет право быть счастлив с тем, кого давно уже любит больше жизни.
— Ты… о ком говоришь? — внезапная страшная мысль о том, что Малфой давно и тайно в кого-то влюблен, закралась в голову и не желала никуда уходить.
— Гарри Поттер должен и сам знать об этом, — домовик хлюпнул грушевидным носом и послал Гарри выразительный взгляд. — Хозяин Драко уже столько лет думает только о нем…
— Тикси, проваливай!!!
Эльф дернулся от хозяйского голоса, хныкнул, но так и остался на месте.
— …Хозяин никогда не решится признаться, что Гарри Поттер так нужен ему…
— ТИКСИ!!!
Снова проигнорировав малфоевский вопль, непокорный домовик вцепился в уши покрепче, умоляюще глядя на Гарри.
— Ты… говоришь обо мне? — Гарри неверяще смотрел на него.
Тикси коротко всхлипнул и быстро кивнул, а Гарри, ошеломленный его словами, заметил, как в саду стало тихо. Только шуршали осенние листья.
Гарри поднял голову вверх и растерянно посмотрел на Малфоя: тот, сжав зубы и задрав подбородок, глядел куда-то в сторону сада и, закусив губу, надменно молчал.
— Драко… — поспешно поднявшись, Гарри быстро шагнул к нему.
— Стой, где стоишь, — Малфой прожег его ненавидящим взглядом.
— Малфой… ты меня неправильно понял… — Гарри все же решился приблизиться и неловко прикоснулся к его рукаву. — С этим замужеством… Ты, наверное, ждал от меня каких-то правильных слов… — Гарри убито посмотрел на него, но Малфой брезгливо от него отвернувшись, разглядывал узкую тропку в золоте листьев. — Я совсем не могу говорить, я не умею, — он осторожно прикоснулся пальцами к узкой холодной кисти — Малфой вечно мерз, и Гарри всегда так нравилось согревать его своими руками и телом. — Но ты разве не видишь? Я всегда хочу быть с тобой. Уже очень давно. Кроме тебя мне никто больше не нужен. И если мне надо будет отдать за тебя мою жизнь, я готов, не раздумывая, отдать ее за тебя тысячу раз. Если это не любовь, то я не знаю, что это еще. Я не виноват, что не умею говорить красиво и правильно, но главное, что я чувствую это, — Гарри говорил это все, не смея поднять головы, и сам понимал, насколько жалко это звучит. Любовь вперемешку с отчаянием. — Драко, я совсем не романтик, — тихо выдохнул он, — я не умею это делать красиво. Но если ты за меня все-таки выйдешь, я тебе обещаю, что ты никогда об этом не пожа…
— Кретин! — Драко рывком дернул его на себя, и только тут Гарри увидел, как сияют его глаза. — Поттер, я и забыл, какой ты тупоголовый кретин! Просто заткнись и не возмущай больше воздух своей болтовней! Можешь считать, я согласен!
В противовес своим нахальным словам, он так быстро и жадно впечатал Гарри в себя, так нежно провел по скуле губами, что сердце у Гарри запрыгало вспугнутым зайцем. Еще толком не понимая, что происходит, он с жадностью ловил всеми чувствами шелк его кожи, мягкость волос, теплое дыхание и быстрые волнующие прикосновения. Только сейчас до него начало медленно доходить: Малфой, и правда, согласен. Быть только с ним всегда, в горе и в радости, делить всю жизнь на двоих и любить. Любить?
Гарри отстранился и заглянул Драко в лицо. Они никогда не говорили об этом, но неужели Драко его действительно любит?
Видимо, эти мысли отразились у него на лице, потому что Малфой фыркнул, но как-то ласково и совсем не обидно.
— Поттер, не напрягай свои мозговые извилины, тебе не идет, — он расслабленно ему улыбнулся и притянул Гарри к себе за очередным поцелуем, проникая в него языком как-то очень глубоко и интимно.
Наверное, эта осень станет в жизни Гарри самой счастливой. Со страстной нежностью отвечая на его отчаянный поцелуй, он даже не заметил, как Тикси с тихим вздохом и кроткой улыбкой растворился в осеннем прохладном воздухе, — они вообще ничего больше не замечали, сплетаясь языками так голодно, словно впервые. И даже громкий хлопок, раздавшийся возле кустов, не заставил их обернуться.
— Хозяин Люциус велел напомнить, что все еще ждет, — пискнул молоденький домовик, подчеркнуто-старательно пытаясь не смотреть на их расстегнутые ремни и распахнутые рубашки и мантии.
— Мы должны! — с трудом выпуская из рук разнеженного Малфоя, Гарри не отказал себе в удовольствии еще раз провести руками по его теплому стройному телу и виновато ему улыбнулся. — Я обещал твоему отцу, что сегодня сделаю тебе предложение. Так ты, правда, согласен?
Какое-то время Драко смотрел на него как-то странно, словно собираясь что-то сказать, но потом усмехнулся и все же кивнул:
— Ладно, пойдем. Он все равно всегда добивается своего.
Теперь уже он тащил Гарри по парку за руку в печальный кабинет, где последние две недели прочно царила осенняя музыка.
— Отец, Поттер сделал мне предложение, я согласен, — представ перед мрачным главой семейства, быстро выпалил Драко и, явно сочтя свою миссию на этом исполненной, попытался вытолкнуть Гарри в незакрытую дверь.
Но Гарри уперся, зацепившись рукой о косяк: в комнате надрывно плакала скрипка, а старший Малфой по-прежнему сидел в своем кресле, сложив перед собой кисти траурным домиком, и печать страдания на его грустном лице была такой ощутимой, что Гарри казалось невозможным вот так просто взять и уйти. Гарри казалось очевидным, что для того, чтобы старший Малфой наконец-то очнулся, все должно случиться по правилам осеннего саксофона.
Поэтому, взяв Драко за руку, он опустился перед ним на одно колено и посмотрел Малфою в лицо:
— Драко Малфой, согласен ли ты…
Скулы Драко вспыхнули яркими пятнами:
— Поттер, уймись, или я тебе сейчас врежу! — прошипел он. — Мы уже все решили. Не устраивай здесь представлений.
Вцепившись Гарри в руку, он с силой рванул его на себя, заставляя подняться.
Гарри недоуменно посмотрел на него, потом перевел взгляд на неподвижного Люциуса. А тот, наконец-то заинтересованно вскинув голову вверх, окинул сына мутным тяжелым взглядом.
— Кольца.
Он так тихо вымолвил это слово, что Гарри его еле расслышал, но расторопный домовик, видимо, привык даже к таким еле слышным приказам. Пару секунд спустя он уже тащил к ним полоску бордового бархата с двумя тяжелыми кольцами.
Малфой гневно взглянул на отца, но все же позволил Гарри надеть себе на палец изысканный стильный перстень с незнакомыми рунами, а затем, закатив глаза, резко напялил Гарри второй и, вздохнув, прижался губами к губам.
Магические руны на кольцах неожиданно засветились, стекли с колец в воздух, обмениваясь местами, и, став одним целым, составили нерушимое заклинание.
— Магический брак. Теперь ты доволен? — Драко не хотел глядеть на отца и почему-то отчаянно злился. Гарри по-прежнему толком ничего не понимал. Драко, что, сердится, что Люциус снова станет нормальным?