— М-м-м… надо подумать, — лениво протянул объект грядущего возмездия. — Разрушай гнездо — все равно пустует.
— Как скажешь, — гость вытянул длинные ноги и усмехнулся. — Люблю этот бренди. Согревает.
— Да… — Риэль помолчал. — Как она?
— Приказала Фрэйно тебя убить, потом испугалась, — Амон хмыкнул. — Дуреха совестливая. Ты перешел грань. Тогда, в ее спальне.
Ангел хмыкнул, а потом, не удержавшись, рассмеялся.
— Но было забавно! Все эти ее попытки освободиться, ярость! О, Великий Туман, я еле держался, чтобы не расхохотаться в голос! Между прочим, очень сложно одновременно изображать похоть и пытаться не захлебнуться от смеха. Знаешь, а ведь она действительно хочет только тебя — это… странно. Но я рад, несмотря ни на что.
— Я должен был проверить, — пожал плечами квардинг.
— Ну да. А я в очередной раз изобразить затюканного раба, — Риэль встал. — Долго мне еще юродствовать?
— Уже нет. Наш доблестный враг несколько ослабил бдительность. Это ведь он передал Шлецу серьги для Кэсс?
— Да. Я сделал вид, будто не заметил, что этот растяпа их подменил, — обитатель роскошного особняка презрительно скривился. — Амон, полагаю хватит? Мне больше не надо играть роль отвратительного жалкого существа, чтобы ниида не променяла тебя на кого-то другого? К тому же — ты знаешь, она запала мне в душу.
— Послушай…
— Она твоя. Не претендую, — собеседник помолчал. — Пока.
— Давно шрамов не получал? — хмыкнул демон. — Но план удался — теперь я наверняка знаю, что ей не нужен никто, кроме меня. К тому же все уверены, будто ты сломался. Все.
Ангел поднял бокал, насмешливо салютуя.
— Ты добился своего? Она твоя покорная рабыня? — спросил он.
— Непокорная… — квардинг Ада покачал головой, одним глотком осушил бокал и лишь после этого ответил, — мне придется ее отпустить.
— Решил? — ровно спросил Андриэль.
— Да. Я оставлю ее себе, — Амон вкратце пересказал разговор с отцом, и усмехнулся, когда безмятежный обитатель Антара вдруг поперхнулся бренди.
— Как же ты оставишь ее себе?
— Что, по-твоему, мешает мне взять девчонку во второй раз? Думаешь, я так легко её отдам? Не дождетесь, — по спокойному лицу скользнула хищная тень. — Пусть думает, что победил.
— И он поверил?
— Конечно, — гость легко встал, и, опершись на перила, поднял глаза к небу. — Поверили же все в то, что ты действовал один, собираясь разрушить алтарь. Поверили в то, что смерть для тебя слишком легка, и быть моим рабом гораздо страшнее.
Риэль усмехнулся, во взгляде загорелся и погас опасный огонек, очень похожий на тот, который частенько вспыхивал в хищных зрачках обитателей Ада.
— Что теперь?
Демон ухмыльнулся, просчитывая варианты, а потом обернулся:
— Знаешь, мне запала в душу одна претендентка — вампир… понимаешь без объяснений?
Утвердительный кивок. Отлично.
Но вот ангел вопросительно поднял брови, увидев, что его собеседник отставляет стакан в сторону.
— Куда ты?
— Завтра соревнование, — квардинг говорил, словно через силу. — Хочу её увидеть.
— Амон… ты же понимаешь, что потом она тебя не вспомнит? Что ты все начнешь сначала?
— Да, — ответил тот, спрыгивая с балкона в клубящийся туман.
Насколько приятно было снова ощущать ее присутствие, ставшее уже чем-то необходимым, слышать обрывки мыслей. Демон неслышно приземлился у конюшни, кивком отпустил Фрэйно и замер, глядя на лежащую на животе нииду, беспечно болтающую с козой.
— В общем, Фенька, натворили мы с тобой. То ли смеяться, то ли бояться — не знаю. Что, девочка? Опять тебя подоить? — Кэсс поднялась на ноги, и пошла к ведерку, стоявшему около поилки.
Так обыденно. Так просто. Так нелепо и… так трогательно.
— Угостишь? — тихо спросил Амон, когда девушка закончила терзать козье вымя и переливала молоко в кружку.
Хозяйка строптивого парнокопытного вздрогнула и обернулась, сердитая:
— Ты зачем меня пугаешь?!
— Не хотел, — он подошел ближе, и неторопливо провел рукой по нежной щеке. — Здравствуй.
Кэсс прикрыла глаза, улыбаясь нежданной ласке.
— Поделюсь, если Фенька не против, — сказала она и наклонилась к козе. — Можно?
Животина снисходительно мотнула головой и коротко мекнула в знак согласия, мол, пусть уж пьет, раз пришел. Кружка перекочевала к демону. Тот сделал несколько глотков и небрежно погладил рогатую бестию.
— Хорошее приобретение. И молоко вкусное. Волшебно вкусное.
Квардинг мог поклясться, что ниида засмущалась, поэтому, когда она ткнулась лбом ему в плечо, с трудом сдержал смех.
— Завтра соревнование, — прошептала девушка, едва Хозяин отстранил ее от себя. — А что потом?
— Потом… — он передернул плечами. — Потом еще месяц перед следующим… полетишь со мной?
— Куда? — она смотрела с любопытством, а сама неосознанно уже сделала шаг к выходу.
— Увидишь мой Ад, — улыбнулся Амон, выводя доверчивую спутницу из конюшни. — Мой дом.
Карие глаза широко распахнулись, Кэсс взвизгнула и вцепилась мертвой хваткой, когда демон подхватил ее и стремительно взмыл в воздух.
Смешная. Он ее не уронит.
Покой. Именно это слово приходило на ум, когда Кассандра смотрела на рдеющие в камине угли. Уютная спальня был пропитана покоем и тишиной, нарушаемой лишь еле слышным треском догорающих поленьев. Квардинг куда-то ушел после ужина, оставив гостью в одиночестве. Она лежала на ковре, сшитом из множества белых шкур, прикрытая легкой простыней. Ласковый мех щекотал обнаженное тело — ее одежда снова была разорвана в клочья. Ниида вспоминала и улыбалась…
Невозможно было подобрать слова, чтобы описать Ад. И дело не в том, что за обстановка тут окружала, а в том, какая атмосфера витала в воздухе. Веселье било через край. Оно было искренним и демоны, которые, оказывается, очень ценили спокойствие, в родном кварде вели себя иначе, чем даже в Столице. Здесь в их поведении не было агрессии, они даже улыбались! Вот неожиданность — тут обожали веселиться, видимо, пытаясь простыми радостями жизни заменить душевную пустоту.
На ярмарке Кэсс вдоволь накаталась на «адской сковородке» — там желающих привязывали по двое-трое, и кидали на огромного размера платформу, которая крутилась и подбрасывала их вверх, как блины. В это время огненные саламандры бегали по кричащим от восторга «грешникам», щекоча пятки, коленки, и вызывая приступы хохота.
А ночью небо Ада стало багрово-черным от постоянно взметающихся вверх искорок магического огня, и в воздухе пахло чем-то сладким. Здесь было хорошо! Веселье без причины, шумная суета, лакомства… И в груди просыпались ощущения из далекого детства: безмятежная радость и уверенность в том, что все непременно будет хорошо.
Квардинг показал нииде старый парк, в котором жили удивительные существа. Он называл их ремиреями. Вблизи удалось увидеть только одного. Правда, демон, прежде чем вести спутницу в полумрак деревьев, предупредил: они идут на охоту. Однако не сказал, на кого именно. Несчастная занервничала. Ей совсем не хотелось убивать. Да и прыгающее с ветки на ветку существо было трогательно непоседливым. Похожее на маленькую белку, с такими же смешными кисточками на ушах и пушистым хвостом, оно забавно юлило и бросалось шишками. Сердце наблюдательницы сжалось, когда Амон натянул лук, беря ремирея на прицел, и тихо засвистел. Пушистый зверек замер, оглянулся и, широко взмахнув хвостом, замер в напряженной стойке.
«Что ты делаешь?» Кэсс помнила запрет на разговоры в лесу и поэтому задала вопрос мысленно.
«Играю». Свистнула стрела, звякнула тетива. И пушистый обитатель чащи задорно взмыл вверх, вспыхнув пламенем. Хруст, и довольный ремирей кидает на землю обгорелый кусок стрелы, снова машет хвостом и вновь застывает в ожидании.
«Теперь ты. Целься чуть выше и немного в сторону — так ему будет интереснее».