В ужасе Кассандра отвернулась и взглянула туда, где на трибунах расположился Рорк. Сидевший справа от него Амон казался таким же безучастным, как все.
«Ты выдержишь».
«Амон…»
«Ты выдержишь!»
Вдруг в её руку кто-то вцепился. Ниида обернулась и встретилась глазами с совершенно белой Натэль.
— Я не умею лечить… — одними губами прошептала суккуб. — Боги…
Вилора, стоявшая следующей, напряженно смотрела прямо перед собой и кусала губы. Остальные девушки выглядели такими же испуганными и сосредоточенными. Они все знали, на что идут, и были готовы к смерти. Все… кроме одной.
«Она не умеет лечить!»
Кэсс не осмеливалась просить, но знала, что демон её слышит. В голове раздалось свирепое рычание.
«Тебя не хватит на двоих!»
«У нее нет шанса!»
«Не смей! Я ПРИКАЗЫВАЮ!»
«А я не подчиняюсь!» И непокорная рабыня снова обрушила между собой и Хозяином глухую стену отчуждения, почти физически ощущая, как бьется об неё Зверь и как преграда рушится под его яростью. Она боялась смотреть в его сторону, и только еще крепче сжала пальцы Нат.
— Не отпускай мою руку, поняла? — прошептала одними губами.
— Спятила? — зашипела Вилора, догадавшись, что задумала подруга. — У тебя не останется сил на себя!
— Я ее не брошу, — отрезала та.
— Дура, — и вампирша шагнула вперед, так как глашатай уже произнес ее имя.
Девушке понадобилось не больше пары секунд, чтобы отвратительная рваная рана на гладком теле её питона исчезла. Однако невооруженным взглядом было видно, что после коротких мгновений целительства несчастная шатается, словно пьяная. Серое чудище глухо зарычало, но не двинулось с места, давая обессилевшей претендентке возможность уйти.
Когда очередь дошла до суккуба, в живых на арене, помимо Вилоры и Кэсс, остались только трое. Две совершенно обессилившие лежали на песке. И только одна — маленькая хрупкая азиатка — сидела, привалившись к полосатому боку исцеленного тигра, и что-то шептала.
— Натэль!
Бедняга вздрогнула всем телом, но не выпустила руку той единственной, кто осмелилась ее поддержать, напротив стиснула ещё сильнее, так что пальцы онемели от боли.
Короткий взмах, удар когтистой лапы и красавица игуана падает с разорванным брюхом на песок.
Нат вскрикнула, зажмурила глаза, шепча молитвы никому неизвестным в этом мире богам.
На плече Кэсс жарко вспыхнула татуировка саламандры. Живой огонь метнулся вниз по руке, перетек, обжигая, в кончики онемевших пальцев и влился в тело синеволосой горе-целительницы. В этот миг окровавленный песок вокруг ящера подхватил порыв резкого ветра. Откуда бы ему здесь взяться? Ниида опустила глаза: Вилора цепко ухватила суккуба за голую щиколотку, отдавая жалкие остатки силы. А потом уронила голову и замерла. Стало очень тихо. Так тихо, что, казалось, можно услышать, как грохочет сердце Натэль. Прошло мгновение… Другое… и игуана слабо шевельнула хвостом.
У рабыни Амона закружилась голова, она высвободила ладонь и сделала бестрепетный шаг вперед.
— Я отказываюсь!!! — зло крикнула девушка. — Отказываюсь участвовать в этом состязании!
Толпа зрителей гневно выдохнула в едином порыве возмущения. Демоны и ангелы повскакивали с мест. Даже Рорк подался вперед, глядя так, словно совершалось величайшее в мире кощунство. Серое чудовище не двигалось, лишь глухо рычало, скаля кривые клыки.
— Можете прямо сейчас меня убить! Или я сделаю это сама! — Кэсс выхватила из-за пояса клинок и приставила к горлу. — Я отказываюсь!
Стена рухнула, но вместо рыка мятежница услышала лишь тихое:
«Интриганка… Приготовься. Но помни: умрешь — достану с того света. Никогда от меня не сбежишь».
Эта угроза почти заставила ее улыбнуться. Почти.
Рука, держащая меч, не дрожала, а взгляд был прикован к гигантскому монстру, стоявшему у клетки с трясущейся Фенькой. Давай, допусти ошибку. Одну маленькую ошибку. Страшилище, не понимающее, что делать с непонятной девицей, растерянно отыскало глазами оракула, а нарушившая ход и логику испытания, воспользовалась заминкой и ветром метнулась к врагу. Свистнул, рассекая воздух, меч и пламенеющий клинок вошел в левый бок чудовища. Оно зарычало, слепо взмахнуло когтями, но нападавшая оказалась проворней. Рывок, она выдергивает меч из серого тела, поворот — уходит от смертоносного удара огромной лапы. Короткий замах… звероподобный монстр падает.
Девушка подняла голову, и с торжеством улыбнулась. Не одни демоны умеют врать.
— Кэсс! — слабый вскрик Вилоры прозвучал одновременно с полным боли хрипом Феньки.
Двое уродливых великанов в едином порыве кинулись на отбивающуюся козу.
Издав нечеловеческий крик, Хозяйка бросилась к своей питомице. Но та уже билась на песке. Белую шерсть заливала кровь. Девушка кинулась вперед, упала на колени, прижалась лбом к подрагивающему теплому боку, чувствуя, как медленно немеют руки. Она не сможет ее спасти — слишком велики раны, а каждый новый вздох лишь усиливал слабость, перед глазами мельтешили белые пятна, словно это в ее тело вонзились когти, её разорвали на куски.
Дурочка! Попыталась обмануть демонов. Тех, кто дальновиднее, хитрее, циничнее… И проиграла. Вполне закономерно.
«НЕ ОТПУЩУ!»
В груди вспыхнуло пламя, будто кто-то приложил к коже горящую головню. Небывалый, почти разрывающий тело прилив сил хлынул в кровь. Живой огонь толчками прорывался из ладоней на окровавленный бок Феньки. Как недавно ниида помогла Натэль, так квардинг теперь помогал ей. Кэсс словно была мостом, перебрасывающим нечеловеческую силу. Постепенно огонь стихал, и в раздавшейся тишине явственно раздалось жалобное: «Ме-е-е!». Еще слишком слабая, чтобы встать, коза благодарила единственным доступным ей способом.
А внутри Кэсс бился и рычал Зверь, которого Амон уже не мог удержать, и яростная Бездна бесилась сейчас в ее потемневших до черноты глазах. Время словно застыло — девушка стремительно поднялась на ноги, поворачиваясь к почему-то очень медленным серым чудовищам, и обрушила на них всю ярость бурлящего в крови пламени, не замечая, что едва дышащая Вилора и вполне свежая Натэль помогают ей.
Три стихии сплелись в одну: ветер гнал огонь вперед, песок под ногами словно ожил, вздымаясь и опадая, земля дрожала, как живая. Против природы не помогут когти, ее не возьмешь грубой силой, не запугаешь и не заставишь отступить. Огонь рвался с рук нииды, и сердце ликовало. А потом она, медленно-медленно начала падать в глубокую пропасть.
Девушка с огненно-красными волосами открыла глаза и в ужасе отшатнулась — над ней склонилось Божество. Могучий свирепый Бог, который глух к мольбам и постоянно жаждет кровавых жертв. Он смотрел желтыми звериными глазами. В узких зрачках разверзлась Бездна. Несчастная закричала и закрыла лицо дрожащими ладонями, боясь утонуть в этой черной страшной темноте.
— Амон, лучше я.
Тихий голос. Мягкий и успокаивающий заставил боязливо открыть глаза.
На этого мужчину, заботливо склонившегося к испуганной, распростертой на земле претендентке, можно было смотреть часами. Он излучал доброту и участие. Какое-то внутреннее чутье тут же шепнуло: «Это — лучший Хозяин!». Да, именно его внимания нужно добиваться.
— Как ты, Кэсс?
Кэсс. Ее имя. Она… кто она? Это не важно. Главное — надо понравиться доброму и такому участливому господину, и тогда он ее возьмет. Следует быть услужливой, послушной, покорной. Надо встать и улыбнуться. Пусть видит, какое это счастье для неё — быть рядом, дышать с ним одним воздухом. Надо. Но тело не слушалось, предательские губы никак не хотели складываться в улыбку. Она вновь перевела взгляд на желтоглазого Бога и содрогнулась. Гневается. И в узких зрачках тлеет хищная искра. Девушка инстинктивно вцепилась в плечо Хозяина. Почему Бог сердится? За что ненавидит? Почему его взгляд стал таким злым, стоило рабыне дотронуться до заботливого господина?