Он стоял, опустив голову, так что темные волосы спадали ему на лицо, и считал деньги. Его расстегнутая некогда белая рубаха была грязной и мокрой от пота, а рукава были закатаны до локтей. Во рту торчала сигара.
Сара кашлянула.
Не поворачивая головы, он поглядел в ее сторону из-под мешавших ему волос. Девушка почувствовала сильное волнение. Когда Кейн смотрел на нее не мигая, она чувствовала в нем какую-то неожиданную уязвимость, которая буквально разоружила ее. А ведь всего минуту назад Сара полагала, что уж теперь-то она заставит американца выслушать ее до конца. Однако высокомерие почти моментально вернулось к Кейну. Сара заметила это по его плотно сжатым губам и сузившимся глазам.
Пока длилось напряженное молчание, девушка боролась с искушением убежать. Наконец, собравшись с духом, она сказала:
– Мне надо поговорить с вами, мистер Кейн. Снова пауза.
– Только не говорите, что вы пришил на рынок за снадобьем из змеиного яда.
Она покачала головой, а американец улыбнулся.
– Может быть, за башкой «белогубой пекари»?[2]
– Мистер Кейн!
– Не желаете ли клюв тукана или бутылочку эссенции, если вы кого-то ненавидите, а?
Подошли несколько покупателей, и, опасаясь, что они ее оттеснят, Сара стала беспокойно шарить глазами, не купить ли чего у строптивого торговца. Высмотрев хороший сачок для бабочек, она показала на него:
– Вот это. Он засмеялся.
– Я – серьезно! – выкрикнула Сара. – Продайте мне сачок.
– Кого будете ловить?
– Бабочек, конечно. У моего жениха Нормана большая коллекция бабочек со всего мира. Я обещала ему несколько штук, когда вернусь домой.
– Ваш жених любит отрывать бабочкам крылышки?
– Нет, он только…
– Прокалывает им брюшко.
Сара нахмурилась и понизила голос:
– Мистер Кейн, я пришла сюда не ради сачков. Я последний раз хочу просить вас помочь мне. Вы обдумали мое предложение?
Американец кивнул.
Так как он больше ничего не сказал, Сара сама поторопила его:
– Ну?
– Невозможно, – ответил он с твердостью, от которой она вздрогнула.
Сара оперлась руками в перчатках о прилавок так, что Кейн едва не касался сигарой ее лица. Она разглядела морщинки вокруг его глаз и тоненький шрам на нижней губе.
– Прошу вас, – прошептала девушка, – разве мы не можем обсудить это, как взрослые люди?
Кейн удивленно поднял брови, и на его небритую щеку скатилась капелька пота. Выпустив изо рта дым, он покачал головой и показал ей пару кожаных мешочков:
– Вы видите это, милочка?
Сара взглянула на них и содрогнулась.
– Это – яички ягуара. То же будет с моими, если Кинг снова сцапает меня в Жапуре.
– Если вам нужны еще деньги, я могу вам дать. Кейн со странной улыбкой посмотрел на девушку.
– Вы хотите тысячу? – Она порылась в сумочке, достала кольцо и бросила на прилавок. – Наверняка оно стоит пятьсот. Возьмите, кольцо ваше, так же как те пятьсот, которые я уже предложила вам, и портрет.
Поскольку Кейн вознамерился тут же уйти, Сара в отчаянии вцепилась в каменные мускулы его руки.
– Черт с вами, – прошипела она, – я не попрошайка. Не хотите – найду кого-нибудь еще. На худой конец пойду без проводника. Я переплыву реку, доберусь до Кинга и потребую у него то, что он украл у моего отца.
Кейн вырвал руку.
– А кто, черт возьми, вообще говорит, что вам надо туда идти?
– Что же вы думали? Я неизвестно кому отдам мои деньги и буду сидеть и дожидаться его в Джорджтауне? Это-то и навлекло беду на отца.
– Вы? В Жапуру? – он запрокинул голову и расхохотался. – Представляю себе вашу реакцию, когда вы найдете у себя в постели, например, летучую мышь. Не говоря уже о встрече с ксаванте – охотниками за головами.
– Как вы смеете, – негодующе зашептала Сара, – смеяться надо мной. Я готова к опасным путешествиям не меньше вас.
Кейн усмехнулся:
– Ну да, конечно.
– Я и без вас отправлюсь! – она повернулась, чтобы уйти.
– Эй, – крикнул Кейн, – постойте! – Когда девушка обернулась, он покачал головой. – Маленькая идиотка. Вы сами не понимаете, какую чушь порете.
– Я отчаялась, сэр.
– И скоро погибнете, если будете думать, что вы сама можете иметь дело с Кингом.
– Какой выбор вы мне предлагаете?
Кейн почесал в затылке. Лицо его стало бледнее, голос – более низким и хриплым.
– Дорогая, это безумие. Кинг – это дьявол. Хуже, чем дьявол. Вы не представляете себе, что он может сделать с женщиной вроде вас, со всякой женщиной, но особенно с такой красивой.
– Но ведь вы защитите меня, мистер Кейн.
– Вы шутите. Даже если мы выживем в джунглях, Нам не одолеть Кинга!
– Чепуха! Если мы будем как следует вооружены и подготовлены, почему нам не добиться успеха?
Моля Бога послать ему терпение, Кейн стал разговаривать с ней, словно урезонивал неразумного ребенка.
– Если мы выживем в джунглях, если, леди! А представляете вы, что нас там ждет? – Кейн бросил на прилавок связку рыбьих зубов. – Пираньи. Они способны растерзать человека за несколько секунд. – Он схватил змеиную кожу. – Эта длиной всего в шесть футов. Но представьте себе, что этакая тридцатифутовая гадина бросится на вас с дерева и попытается проглотить. Сначала она оглушит вас ударом по голове. Потом переломает все кости.
У Сары кровь отхлынула от лица. Американец вышел из-за прилавка и стал обматывать вокруг себя шкуру анаконды, пока и головы не стало видно. Потом он продолжал:
– Когда от вас останется одна мякоть, она заплюет вашу голову слизью и слюной перед тем, как проглотить вас. Ваше счастье, если к этому времени вы уже умерли, иначе… Если нет, последнее, что вы увидите – ряды ее зубов.
У Сары перехватило дыхание.
– И все же Кинг может сделать с вами нечто гораздо худшее. Вы будете на коленях молить его о смерти, когда они кончат; он и два десятка его «маттейрос» и «серингерос», которые привыкли драть обезьян и друг друга, забыв, что такое женщина.
В ответ Сара влепила ему пощечину, но это не произвело на Кейна никакого впечатления. Глаза у него стали дикими. Он схватил девушку и поставил ее на цыпочки. Краем глаза Сара заметила, как Кан сделал шаг вперед, но заколебался, и в который раз прокляла власть, которую этот американец имел над туземцами. Сара ругала себя за то, как Кейн влиял на нее: в его присутствии девушка моментально слабела. Ласка его была странной, словно он был зол на нее.
– Дурочка, – тихо сказал Кейн, – хотите, чтобы вас убили?
– У меня нет другого выхода, поймите, мистер Кейн. Без вашей помощи я потеряю все: небольшую сумму, оставленную мне отцом, дом, жениха.
Сара вдруг мучительно покраснела и закусила губу. Ей было стыдно, что она упрашивает его, а еще более смущало желание, чтобы Кейн обнял ее. Девушка вдруг почувствовала острую жалость к себе, точно ей угрожала смертельная опасность. Она отвернулась, чтобы скрыть слезы. Кейн осторожно отпустил ее и бережно повернул лицом к себе. Американец уже не казался сердитым, он улыбался. Эффект оказался удивительный: у Сары перехватило дыхание, она почувствовала, что попадает под его обаяние, забывает о своем отце, даже о женихе, чье присутствие на нее никогда так не действовало. Какофония базара как бы отодвинулась куда-то, и теперь Сара просто ждала, что будет дальше. Бог да поможет ей, но если даже американец поцелует ее на базаре при всех, то и пусть.
– Дорогая, – сказал Кейн, смахивая слезинку с ее щеке, – вы хотите сказать, что ваш жених, этот Норман, любил бы вас меньше, если бы вы были бедной?
– Да, – ответила она нетвердо. Кейн нахмурил брови:
– Какая же это, к черту, любовь, принцесса?
Сара не ответила, и он наконец отпустил ее.
Пока девушка ждала его ответа, сзади ее толкнул ретивый торговец древесными обезьянками. На его согнутой спине подпрыгивала бамбуковая клетка. Торговец проворчал что-то неразборчивое. В это время подоспел Кан и оттолкнул старого индейца, обругав его за невоспитанность. Только после этого девушка опять повернулась к Кейну, намереваясь потребовать ответа. Хватит с нее его колебаний. Сара жалела, что пришла сюда, и по мере того, как крики торговцев и покупателей становились невыносимо громкими, она все больше раздражалась.