— И арестую, ты, засранец! — крикнул Клинг. — Ты, изверг, ты что думал, что я абсолютный идиот? Поэтому ты выбрал меня? Дурака патрульного, который черное от белого не отличит. Выбрал меня, чтобы я успокоил Молли. Привел полицейского, показал его несчастной женщине, мол, делаешь, что в твоих силах, и думал, все будет в порядке, правда? Как это ты говорил, Питер? «Если приведу полицейского, Молли будет счастлива». Разве ты не говорил этого, мерзавец?
— Да, но…
— Каждый день читаешь шесть газет! Наткнулся на заметку о своем старом друге Берте Клинге, которого выпустили из больницы и который поправляется, и подумал — этот сойдет. Приведешь домой, избавишься от Молли и будешь свободен.
— Слушай, Берт, ты не так понял. Ты…
— Я все верно понял, Питер. Моим приходом все должно было кончиться, но случилось иначе, правда? Дженни тебе сказала, что беременна? Дженни тебе сказала, что ждет твоего ребенка!
— Нет, послушай…
— Не возражай, Питер! Разве не так все было? Тогда вечером, когда я с ней говорил, она сказала, что идет на свидание. С тобой, да? Тогда она поведала тебе эту новость? Сказала тебе и дала время подумать до завтра, чтобы выбрать способ, как от нее избавиться?
Белл долго молчал. Потом сказал:
— В ту среду вечером я ее не видел. Она шла не ко мне.
— А к кому же?
— К врачу, — выдавил Белл. — Встретились мы в четверг здесь, на стоянке такси, как всегда. Берт, все было не так, как ты думаешь. Я любил ее, любил.
— Ручаюсь, что да! Ручаюсь, что ты ее обожал, Питер, ручаюсь…
— Почему брак погибает? — запричитал Белл. — Почему все сходит на нет, Берт? Почему Молли не осталась такой, как была? Молодая, красивая, свежая… как…
— Как Дженни? «Она выглядит точно как выглядела Молли в ее возрасте». Это ты сказал, Питер. Помнишь?
— Да. Я снова увидел в ней Молли, увидал, как она расцветает, и… и влюбился в нее. Это так тяжело понять? Черт, неужели так тяжело понять, что парень может снова влюбиться?
— Это не главное, Питер.
— А что тоща? Что? Что ты можешь…
— Человек не убивает того, кого любит, — сказал Клинг.
— Она была истеричка! — крикнул Белл. — Мы встретились тут, сели в машину, и она сообщила мне, что доктор определил ее беременность. Угрожала, что обо всем расскажет Молли! Как я мог позволить ей это сделать?
— И ты ее убил.
— Я… мы остановились на набережной. Она пошла впереди меня на вершину утеса. Я… я взял с собой разводной ключ. Я держу… держал его в кабине на случай, если кто нападет… на случай, если…
— Питер, ты не должен был…
Белл Клинга не слышал. Снова переживал ночь четырнадцатого сентября.
— Ударил… я ударил ее два раза. Она упала назад и кувыркалась… кувыркалась… Крик ее стих, и лежала она внизу как сломанная кукла. Вернулся… я вернулся в такси. Уже хотел уезжать, когда вспомнил заметки в газетах о Клиффорде-грабителе. Были… у меня были дешевые очки, там, в перчаточном ящике. Я достал их и разбил одно стекло прямо в машине, чтобы похоже было, что очки разбились в борьбе и потом упали с обрыва. Я снова вернулся к обрыву, она все еще лежала там, изломанная, истекающая кровью, я бросил вниз очки и ушел, оставив ее там.
— Это ты натравил на меня криминальную полицию, да, Питер?
— Да, — тихо ответил Белл. — Я не знал… не знал, что тебе известно. Не мог рисковать.
— Нет. — Клинг помолчал. — Ты рисковал уже в тот вечер, когда мы встретились, Питер!
— Как это?
— Записал мне адрес и номер телефона. И почерк точно совпадает с почерком на записке, с которой Дженни пришла в клуб «Темпо»…
— Я знал этот клуб, еще подростком, — вспомнил Белл. — Подумал о нем как… как об алиби… чтобы обмануть Молли, если она что-то заподозрит. Берт, я… — он помолчал. — С запиской ты ничего доказать не сможешь. Так что если я…
— Нужные доказательства у нас есть, Питер.
— Нет у вас ничего…
— На очках твой отпечаток пальца.
Белл снова умолк. А потом вдруг взвыл, словно кто-то резал его по живому.
— Я любил ее!
— И она тебя любила, и эта несчастная девушка должны была свою первую любовь как преступление таить от всего света. А ты, Питер, как вор, украл ее жизнь. То, что я сказал, верно. Ты изверг!
— Берт, слушай, она уже мертва. Ничего не изменишь. Не могли бы мы…
— Нет.
— Берт, что я скажу Молли? Можешь представить, что с ней будет? Берт, ну как я ей могу сказать? Берт, не надо меня арестовывать, прошу тебя. Как я это ей скажу?
Берт Клинг с ледяным спокойствием взглянул на Белла.
— Что посеешь, то и пожнешь. Пошли!