Толпы и толпы персов с воем и грохотом бегут навстречу. Молодым воинам страшно. Для них командиры и ветераны кричат: «Держать строй!» Держать строй, во что бы то ни стало. Это самое главное в бою. Любой противник пасует перед единством и сплочённостью солдат фаланги. Сколько раз так было. Будет и сейчас. «Строй! Строй!» — во всю глотку орёт Афанасий.
А вот это совсем нехорошо. Страх ледяными пальцами легонько сжимает сердце бывалого воина. Прямо на него неслась персидская колесница, страшнейшее изобретение войны. К колёсам её приделаны косы, которые иссекут в капусту любого, ставшего на пути. Рядом с возницей два лучника, непрерывно пускающих стрелы. Врубаясь в пехоту противника, колесницы оставляют за собой кровавую просеку. Звучит команда, и ряды фаланги начинают расступаться перед ними. Приём, отработанный македонскими солдатами. Неповоротливые колесницы пролетят впустую и, далеко за спиной, их истребят лёгкие конники. А фаланга вновь сомкнётся. Возница ближайшей колесницы правит коней, пытаясь зацепить расходящихся воинов. И тут в ногу Афанасия попадает стрела, пробивает колено навылет. К боли старому воину не привыкать, плохо то, что нога перестаёт слушаться. На одной здоровой не успеешь убраться с пути колесницы, которая неотвратимо летит на него. «Строй!» — ревёт ветеран и длинным копьём-сариссой бьёт крайнего из четырёх коней в упряжке. Страшная отдача в руку. Сарисса ломается, но и конь сбивается с бега, путается в постромках и падает. Колесница кренится, продолжая катиться на одном колесе. Сильнее солнца слепят её вращающиеся секиры. От них не увернуться. «Строй!» Половину разрубленного тела воина отбрасывает в сторону, другую половину приминает к земле.
— Вот так, — Владыка снимает с доски убитую пешку. Его ладья начинает угрожать королю сына, — Шах!
Тот защищает короля своей ладьёй-колесницей. Следует атака конницей отца.
— Шах и мат!
Владыка встаёт, с довольным видом начинает прохаживаться взад-вперёд по дворцовой террасе.
— Пора переименовать чатурангу, — произносит он, — Мы уже давно сражаемся войсками двух цветов, чёрными и белыми. А в чатурангу играют вчетвером, каждый своим войском. Надо, надо переименовать игру. Как я красиво — шах и мат! А! Отличное название может быть — Шахматы. Ты как считаешь?
Сын молчит, не отрывая взгляда от доски с фигурками, делает вид, что ищет допущенную им ошибку. А ошибся он уже сразу, сев сегодня поиграть в чатурангу-шахматы. Теперь ему платить, наступая на собственную гордыню. А это для него особенно болезненно. Вырос мальчик, а амбиции всё те же. Как и хотел, получил своих подданных. Выиграл позволение их иметь. Без дураков выиграл, честно. И что? Вон, у глаз морщинки появились. Не иначе как от забот. А то, «царствуй лёжа на боку» — это лишь для сказок. Истинный правитель всегда в заботах. А народ его весьма беспокойный, умный, талантливый и, такой же, как он сам амбициозный. И уж больно охочий до наживы. За таким глаз да глаз нужен постоянно.
— А как ты их различаешь, — интересуется вдруг Владыка.
— Что? — отрывается от шахмат сын.
На лице лёгкая растерянность. Хитрит. Глаза-то умные, глядят внимательно.
— Как своих от чужих отличаешь? Подданных я имею в виду, — повторяет отец, — Если клеймишь, то как? Сразу-то не разберёшь кто из них кто.
— Знак для посвящённых, заметный только в бане, — хмыкает сын и объясняет, что к чему.
— Сами, говоришь, клеймятся? — изумляется отец.
— Присягают на верность, — поправляет сын.
— Сами, — восхищается владыка, — Изящно обставил. Молодец.
Сын сдержанно улыбается и откланивается. Дети всегда уходят, чтобы потом возвращаться. Благодарные дети чаще, неблагодарные на могилу. Этот гордый, обязательно вернётся, попсихует, попылит, придумает очередную комбинацию и придёт. Пусть. С ним играть куда интересней, чем с царедворцами. Поддаваться ему претит.
— Хочешь, я подарю тебе новые шахматы? — говорит сын, присаживаясь за столик с фигурами, — Старые не надоели? Потёртые, вот.
Он берёт пешку с царапиной на головке, показывает отцу:
— Слишком уж простые для тебя. Есть у меня ювелир один, очень уж искусный. Сделает для тебя новые шахматы, скажем, из золота и серебра. Или из камней драгоценных наточит. Только скажи.
Похоже, он в настроении — глаза горят, движения порывистые. Даже одеяние его, как всегда светящееся, сегодня горит особенно ярко. Давненько его не было во дворце. Или недавно заходил? Когда дни, один на другой похожий, легко потеряться.