Стоят учёные мужи вокруг стола и недоумевают:
— Ничего себе, как тело хорошо сохранилось.
Правда, один профессор по фамилии Паукин выразил робкое сомнение.
— У Гоголя, — сказал он, — нос вроде как острый был, а у этого — утиный. Да и Николай Васильевич всегда с длинными волосами ходил, а этот лысый.
Другие учёные его тут же урезонили:
— А что вы хотите?! — наперебой загалдели они. — Столько лет тело в земле пролежало. Естественно, кой–какие изменения произошли.
Тут доктор Гоголь проснулся, встал из гроба и соскочил на пол.
— Здравия желаю, — говорит, — господа хорошие.
Учёные мужи так и обалдели.
— Значит, он вовсе не умер, — шушукаются меж собой. — Значит, он просто в летаргическом сне находился.
А президент Академии наук академик Василенко интересуется:
— Как вы себя чувствуете, Николай Васильевич?
— Нормально, — отвечает доктор Гоголь.
— Не хотите ли чего? — снова интересуется академик Василенко.
— Водочки бы, — говорит доктор Гоголь.
Тут же принесли водочку. Доктор выпил и развеселился.
— Теперь, — кричит, — бабу хочу!
— Странный всё–таки какой–то Гоголь, — качает головой профессор Паукин.
— А что ж вы думали?! — вновь накинулись на него другие профессора. — Столько лет человек без женщины. Вполне понятное желание.
А доктор Гоголь окончательно обнаглел и орёт, как сумасшедший:
— Бабу давай!.. Давай бабу!..
Ну что делать?.. Привели бабу.
Ею оказалась уборщица служебных помещений Зинаида Петровна Жеребцова.
Зинаида Петровна была женщиной крупной. Про таких обычно говорят: она может танк родить вместе с танкистами.
Профессора да академики деликатно за дверь удалились. А доктор Гоголь смотрит на бабу и глазам своим не верит — неужели это та самая Зиночка, с которой он двадцать лет назад шуры–муры крутил?
— Зина, — говорит неуверенно, — ты, что ль?..
— Гриша! — ахнула и Зинаида Петровна.
— Ты ведь стихи писала, милая, — принялся меланхолично вспоминать доктор Гоголь. — «О, приди же! Звёзды блещут, наши души так трепещут…»
— Писала, — со вздохом подтвердила Жеребцова, — а теперь вот туалеты мою. Ты, между прочим, Григорий, тоже молоденьким студентиком на лекции бегал, а теперь тебя как покойничка из гроба вытащили.
— Да-а, — вздыхает и доктор Гоголь, — странная штука жизнь.
…А в это самое время ободрённые первым успехом учёные быстренько отправились в Пушкинские Горы и привезли оттуда гроб с телом Александра Сергеевича Пушкина, в надежде, что, может, он не был убит на дуэли, а тоже, как и Гоголь, впал в летаргический сон.
Поставили они гроб и не без внутреннего трепета открыли.
Смотрят — а в гробу тётка пьяная лежит. Оглядела она всех мутным взором, села на стол и ноги свесила.
— Где это я? — спрашивает хмуро. — В вытрезвиловке, что ль?
— В Академии наук, — отвечают ей.
— Ни хуя себе, — говорит тётка и громко икает.
— Извините, дама, — приступил к ней с расспросами академик Василенко, — а вы, собственно, кто такая?
— Не знаю, — пожимает плечами тётка и снова громко икает.
— И всё–таки, дама, — настаивает академик, — как вы оказались в гробу Александра Сергеевича Пушкина?
— Да не помню я, бля, — отвечает тётка и сморкается на пол. — Как с мужиками пузырь покупала — помню, как в парадняке пили — помню, а после ни–чё не помню. Вырубилась, на хер.
Стоят учёные мужи и котелки свои чешут. Действительно, странная ситуация получается: Пушкина в гробу нет, вместо него пьянь какая–то… Чёрт–те что.
И тут вдруг в наступившей тишине раздался голос профессора Паукина.
— Это моя жена, — сказал он хрипло. — Эмма. Хроническая алкоголичка.
— Точно, — радостно встрепенулась тётка. — Я егоная жена. У меня ж муж — прохфессор кислых щей. Как это я забыла?
— Вы же говорили, что ваша жена балерина, — строго обратился к Паукину академик Василенко. — А теперь оказывается — хроническая алкоголичка.
— Ну перепутал, — сокрушённо разводит руками Паукин.
В это время появился доктор Гоголь под ручку с Зинаидой Петровной. И говорит:
— Мы уходим. До свидания.
Учёные, конечно, переполошились:
— Куда же вы, Николай Васильевич?!
— Господин Гоголь, постойте!..
А доктор обернулся и сказал:
— Я такой же Гоголь, как она (тут он показал пальцем на Эмму) — Пушкин…
С тех пор всё так и пошло…
В Ясной Поляне вместо Льва Николаевича Толстого в гробу был обнаружен Иван Тимофеич Титькин, сантехник ЖЭКа № 14 города Тулы. Он страшно матерился и даже укусил профессора Паукина за ляжку.