К тихой радости Дмитрия Олеговича, мнительный извращенец попрежнему колебался. Что-то его в Курочкине смущало.
- И все же... - вновь протянул он.
- Цум тойфель! - выругался первый оккупант-извращенец. - Хрен с тобой, давай по порядку. Адрес правильный, так?
- Адрес правильный, - вынужден был признать мнительный.
- Описание подходит, так?
- Описание... - извращенец, подверженный сомнениям, критически осмотрел внешность Дмитрия Олеговича. - По-моему, этот низковат...
Курочкин немедленно попытался еще более съежиться:
- ...и толстоват...
Курочкин старательно надул щеки и постарался как можно дальше вперед выпятить живот. С умилением он вдруг подумал о жареной картошке, не сохранившей ему талию. Может, оно и к лучшему? Лучше быть живым и пузатым, чем покойным и худощавым.
- Это не я, - максимально внушительным тоном проговорил он. - То есть я - это не он...
Захромавший черномундирник погрозил Дмитрию Олеговичу перчаткой.
- Геноссе Потапов не понимает, - с укоризной в голосе отозвался он. - Его дело - стоять пока да помалкивать. А то хуже будет.
- Я не Потапов! - взвыл Курочкин. - Я - Ку-роч-кин!!
- Ага-ага, - закивал ушибленный оккупант. - Уточкин. Гусичкин. Я так и знал, что начнет отказываться. Петров, царство ему небесное, тоже сначала себя Ивановым называл... Но потом разговорился.
- Я - не Потапов! - закричал Дмитрий Олегович. - Я не знаю, кто такой Потапов!
Мнительный извращенец пожал плечами.
- Убедительно орет, - заметил он. - Вдруг и правда не Потапов? Покажи-ка аусвайс, - обратился он к Курочкину. - Ну, паспорт, документ какой...
Дмитрий Олегович машинально ощупал карманы. Разумеется, ни в домашней рубашке, ни в карманах домашних синих брюк, ни даже под подошвой шлепанцев не было и следа хоть маленького удостоверения, что он - именно Курочкин. Только на самом кармашке была вышита Валентиной буква "Д".
- Аусвайса нет, - тоскливо проговорил он. - Но вот тут буква "Д"...
- Зер интерессант! - осклабился ушибленный. - Стало быть, ты теперь уже не Уточкин, а какой-нибудь Дудочкин. Да?
- Курочкин... - в отчаянии простонал Дмитрий Олегович, потихоньку начиная сомневаться, не Потапов ли он, в самом-то деле. - "Д" - от слова "Дмитрий".
- По-моему, он заговаривается, - сказал фашист номер два. - А ведь Потапов не должен быть психом.
- Симулирует, - отмахнулся фашист номер один. - Как от меня бежать - так нормальный был. И верткий, шайзе такое, как Маугли. Чуть меня железякой не убил... О-о, гляди! - ушибленный ткнул пальцем в направлении курочкинских ног. - Он в тапках! Станет посторонний сюда в тапках ходить?
- Убедительно, - признал наконец-то второй оккупант. - Значит, Потапов. Просто немного растолстел...
- Майн готт! - обрадовался этим словам первый из оккупантов. - А я ух думал, ты так и будешь весь день со мной спорить.
- Не буду, - важно произнес второй. - Факты - упрямая вещь, яволь. Тапки - это факт...
Поняв, что сомнениям конец, Курочкин сделал отчаянную попытку вырваться и был пойман оккупантами за руки.
- Ку-роч-кин!! - воскликнул он. - Курочкин, гады! Дмитрий Олегович! Пустите! - В нем проснулась партизанская сноровка, и он смог пару раз заехать ногой по колену одного из фашистов и удачно плюнуть. На одном из черных мундиров повис, наподобие аксельбанта, героический плевок.
Впрочем, силы были неравными. Оба фашиста, разозлившись, сноровисто спеленали Дмитрия Олеговича крепкой бечевкой, а в рот засунули кляп. Теперь Курочкин одним лишь мычанием мог доказывать свою непричастность.
- Оттащим его подальше от двери, - проговорил первый фашист, и парочка в черных мундирах легко перекантовала Дмитрия Олеговича в глубь подвала и разместила его в районе сундука.
Здесь оккупанты отряхнули свое обмундирование и поглядели на часы.
- Всю униформу заплевал, - пожаловался первый. - А мне ее самому чистить. Костюмчик-то казенный.
- Думкопф, - согласно кивнул второй. - Но хитрый. Голову мне морочил всякими курочками...
- Дудочками, - поправил первый. - Психа изображал. Но ничего, сейчас с ним поговорят по-настоящему.
Курочкин замычал. На костюмированном балу ему, как видно, отводилась прескверная роль. Какая - он не знал, но подозревал худшее. В тусклом свете подвального электричества обе фигуры в черном выглядели ангелами смерти. А тот, кого они ожидали, был не меньше, чем Вельзевулом.
- Мычит, - с удовлетворением проговорил один из ряженых фашистов. Когда придет наш доктор, замычит по-другому.
Где-то неподалеку хлопнула дверь. Курочкин ощутил внезапный озноб, хотя в подвале не было холодно.
- Эй, мальчики! - послышался от двери старческий надтреснутый голос. - Вы уже здесь?
- Яволь, герр доктор! - хором, не сговариваясь, выкрикнула парочка. - Мы взяли Потапова. Теперь он ваш, герр доктор.
4
Герр доктор похож был на черепаху, которую неотложные дела временно вынудили подняться на задние конечности. В одной лапке черепаха держала шляпу, в другой - обычную авоську с каким-то свертком. В отличие от парней в черных мундирах, доктор выглядел удивительно мирно.
- Тэ-экс, - промурлыкал он, подходя поближе и оглядывая спеленутого Курочкина. - Вот и господин Потапов... А почему кляп? Кусался?
Дмитрий Олегович с досадой подумал, что эта идея не пришла ему в голову. Хотя ведь была подходящая возможность тяпнуть кого-то из молодчиков. Интеллигентность помешала.
- Нет, не кусался, - объяснил доктору ранее ушибленный оккупант, почтительно принимая из его рук шляпу. - Но орал и плевался.
- Очень некультурно, Потапов, - добродушно проворчал доктор. Он вытащил из авоськи сверток, освободил его содержимое от газеты. В руках у него оказался кожаный несессер. - Взрослый человек, а плюетесь. Если пообещаете вести себя прилично, я попрошу убрать кляп...