— Подвезти?
Генри посмотрел на свои измятые брюки и испачканные типографской краской ладони. Он сознавал, как выглядит его лицо после побоев, помнил о пятнах застарелого пота на спине и под мышками и даже с зажатым носом почуял бы, как от него пахнет. Он перешел улицу, чтобы не кричать, но остановился поодаль от автомобиля, чтобы Хелен поменьше увидела и унюхала.
— Неожиданно. — Ему не хотелось вселять в Хелен веру, что он рад ее видеть.
— Я была тут неподалеку, — объяснила она, заправляя локон за ухо. — Ой! Дурацкая булавка! — Она стянула перчатку и показала Генри палец, на котором набухала капля крови. — Иди сюда, поцелуй, чтобы прошло.
— Э-э, — замялся Генри.
— Не выносишь вида крови? — Она сунула палец в рот и облизала. Снова натянула перчатку и положила руку на руль. — Куда поедем?
Генри колебался. Денег на трамвай у него не было, а для пешей прогулки он слишком устал. Но ему не хотелось показываться Флоре в обществе Хелен, а также давать Хелен знать, куда он пошел. Это совсем не ее дело.
— Как насчет перекусить? Я жутко голодна.
Генри скривился. Даже при желании ему не хватит денег куда-нибудь ее сводить. Себе на хлеб едва хватало.
— Я угощаю, — предложила Хелен, похлопывая по сумочке. — У меня денег больше, чем я могу потратить.
Горячий обед. Почти ничего в мире так не хотелось, как полноценной еды. Почти.
— Я обойдусь, но спасибо.
— Давай уже садись, Генри, — прошипела Хелен. Она выглядела сердитой, почти опасной. — Некогда тут весь день лясы точить.
Тут его окликнул еще один знакомый голос, и Генри повернулся. Джеймс Бут стоял чуть дальше, держа плакат с надписью «РУКА ПОМОЩИ, А НЕ ПОДАЧКА».
— Ничего себе воссоединение, — заметил Джеймс.
— Какое совпадение, — процедила Хелен.
— Да уж, — кивнул Джеймс. — Неисповедимы пути и все такое. — Он смотрел на Хелен с не меньшей враждебностью, чем она на него.
Генри нестерпимо хотелось исчезнуть.
— Впрочем, я подумал, что лучше пройдусь. Мне недалеко.
— Не глупи, Генри, — возразила Хелен. — Позволь мне тебя накормить. Выглядишь полумертвым.
— Ну раз вы так щедры, — усмехнулся Джеймс, — я воспользуюсь вашим предложением.
— Не думаю, что это будет уместно, — ответила Хелен. — Я ведь приличная девушка.
— В таком случае нам будет вас не хватать, — сказал Джеймс, становясь между Генри и машиной. Хелен пристально уставилась на него, словно сочиняя хлесткую реплику, а затем молча захлопнула дверь и укатила.
— Куда идем? — поинтересовался Джеймс с улыбкой, давшей Генри понять, что странная перепалка ничуть не испортила мэру Гувервилля настроение.
Генри хотел остаться один, вдобавок ему не понравилось, как Джеймс и Хелен вели себя с ним: будто с игрушкой, за которую соперничали.
— Боюсь, я иду по личному делу.
— Личному? — спросил Джеймс. — Звучит интригующе.
— Прости, Джеймс. Ты так мне помог, но я правда не могу больше задерживаться. А свое дело я должен сделать сам.
Он удивился, заметив, что Джеймс не расстроился, а наоборот посветлел.
— Тогда желаю удачи, — сказал он. — Правда.
И Генри понял, что верит ему, даже несмотря свое желание поскорее распрощаться.
Флора хотела перестать думать о Генри. После недавних потрясений им обоим нужно перестроить свои жизни, по возможности обойдясь без шрамов. Она занимала себя подготовкой бабушкиных похорон, которые должны были состояться на следующий день. И она получила записку от Дока Хендерсона. Владелец «Мажестика» приглашал встретиться и обсудить концерт или два в его клубе. Флора была рада отвлечься от мыслей о бабушке и потере клуба, а также от бесполезных терзаний на тему, где сейчас Генри, что он делает и как себя чувствует.
— Я люблю тебя, — прошептала она, просто чтобы попробовать на вкус эти три слова, которые никогда ему не скажет.
Едва она взяла веник и начала подметать пол, как в дверь постучали. Флора сердито открыла, ожидая, что кто-то с благими намерениями принес ей запеканку. Запеканок натащили уже столько, что ей их вовек не съесть. Но человек на пороге стоял с пустыми руками. И это был Генри.
Несмотря на желание увидеться с ним, при его появлении Флора испугалась.
— Что ты здесь делаешь? Тебе не следовало приходить.
Генри отступил. Тень от козырька падала ему на лицо, но даже так Флора увидела, как сильно его задела.
— Прости, я не то хотела сказать. — Она коснулась его руки.