— Постой, нельзя его так оставлять, — вдруг запротестовала Эрика, стопоря и себя и Форда.
— Что ты предлагаешь? Подстелить ему соломку? — скептически выгибается красивая бровь. Но женский взгляд бы неумолим. Пришлось доктору в который раз вздохнуть. Это была самая необычная терапия из всей его практики за последние десять лет. — Возьми хоть его оружие. И так бык тяжелый, — пыхтя, Форд вскинул бесчувственного парня к себе на плечо и быстрым шагом заспешил в лазарет. Позади него отчаянно размышляя и заставляя себя не думать о том, какой этот доктор замечательный, плелась Эрика, с мечом Дэрвана под мышкой.
«Не влюбиться, дура! Не смей влюбиться! — шипела сама себе Эрика, но все разумные доводы были тщетны. Уже было поздно увещевать своему неразумному сердцу. Уже было поздно!»
9
В последнее время у Форда было мало времени, чтобы проводить его с Эрикой. Они все больше коротали вместе вечера. Ничего не значащие разговоры. И все же они были такие многозначительные. С каждым новым откровением Эрика становилась все более открыта и доверчива. И совсем необязательно было копать подноготную и срывать коросту со старых ран. Порой они просто вспоминали что-то хорошее. Что-то смешное. Говорила не только наемница. Ведь это не сеанс у психоаналитика. Это просто вечера в приятной компании. А потому Форд тоже много рассказывал. О своем мире. О чудесах, какие Эрики не могли даже привидеться, но были такими обыденными для жителя техномира.
Форд наблюдал. Слушал ее. Чувствовал своим все усиливающимся даром. Но больше всего ему нравилось именно наблюдать. Смотреть на нее. Как она говорит. Как ест. Как волнуется. Злится. Или радуется. Как сурова со своими учениками. Ведет занятия, учит убивать, выживать, калечить… Порою Форд сам себя отлавливал на том… что залип. Снова и снова он залипал, всматриваясь в движения ее губ, когда она рассказывала о своем детстве. О редких в ее жизни счастливых моментах. Он застывал, вслушиваясь в ее смех. Такой редкий смех! Но от того и самый искренний. И Норинг шутил. Вновь… и вновь… чтобы услышать, как она смеется. Увидеть, как искрятся ее глаза.
«Демоны, — злится сам на себя Форд, в очередной раз засмотревшись и чуть было не сорвавшись с целомудренного курса. — Мужик я или нет? Держи себя в рамках приличий, гуру психиатрии, как и обещал. А то получается, мужик сказал, мужик — передумал. Надо быть осторожнее и не принимать слишком близко к сердцу все, что чувствует Эрика»
И хотя Форд нашел отговорку ментальным даром своему влечению, в глубине души он понимал, что дело совсем в другом. Просто… она не могла не нравиться. Хотя и не считалась такой уж красавицей по меркам его мира. Но… он ведь больше не принадлежал своему миру, верно? Да и каноническая модель не принесла Форду ни счастья, ни верности, ни хотя бы удовлетворения. Просто была. Как… ну… дорогая спортивная тачка. Которая тоже стояла в его гараже когда-то, но на которой он не любил ездить, предпочитая что-то более удобное, пусть и не такое статусное.
И вот время бежит. Уже и лето в разгаре. Отношения у парочки… ровные. Как у супругов, которые друг с другом прожили уйму лет, а потому всякий разврат им и не нужен. Достаточно душевного общения, прогулок, разговоров до утра, шуток и обнимашек. Впрочем… это все самообман. Форд чувствовал, что игра давно уже завела мысли и чувства женщины на иной уровень. Она сама не понимала, как такое смогло произойти. Как так случилось, что суровое сердце, которое сама Эрика считала огрубевшим, вдруг прониклось к пришлому менталисту симпатией. Не понимала. Злилась. Заставляла себя не думать. Убеждала саму себя и свое взбунтовавшееся сердце, что все это игра. Но… ничего не получалось у нее.
Как и у Форда. Совершенно не получалось убедительно играть беспристрастные, платонические отношения, когда больше всего ему хотелось прижать ее крепче и почувствовать наконец вкус ее непослушных губ, что так соблазнительно двигались, завораживая его взгляд.
«Демоны побери это затяжное воздержание, — ругался мысленно Форд, — она же просто говорит. Ничего не делает! Не соблазняет. Не жеманничает. Просто. Говорит. Но… до чего же манящие…»
— Ты в порядке? — отвлекает доктора от мыслей голос дракона.
— Да! — поспешно отвечает Форд, отрывая свой взгляд от Эрики, что ничего не заметив, продолжает что-то тихо обсуждать с его сестрой. За обеденным столом были и Брайтон и Диана, успевшая стать герцогиней. — Да, все, отлично. Задумался что-то…
— Хм, — испытующе поглядывает герцог на иномирца, заставляя того нервничать, словно ему пятнадцать и мать его застала за просмотром порнушки. — А расскажите-ка мне детишки, что это за новый эксперимент вы затеяли на территории моего герцогства? Ммм? — милостиво переводит дракон тему разговора и Форд с Брайтоном переглядываются. Оба жуют губами, словно… словно неуверены в затее и ее успехе. Но… они то вдвоем как раз уверены! Просто не успели перейти в активную стадию массового строительства. Пока все в разработке и на бумагах. Строится пара теплиц в пределах замковых территорий. Но на оптовое производство пока нацеливаться рано. Примериваются, что смогут организовать в малых количествах, с какими культурами сладят. А там уже и людей надо будет брать и обучать. Ведь с иномирными продуктами еще надо научиться работать. А в этом регионе, как Форд заметил земледелие вообще не конек из-за погодных условий. Так что… сначала эксперимент. Потом набор людей и обучение, попутное строительство необходимого количества теплиц, создание там нужных погодных условий внутри. А потом уже… пожинать плоды алчного плана гуру психиатрии по монополизации производства несуществующих пока в этом мире видов овощей, фруктов и ягод.