- Не слушайте моего дядю, миледи, - принц пытался улыбнуться, но черты его все же исказило от омерзения. Пес продолжал ухмыляться, кинжал грозовой тяжестью лежал в ладонях. Сансу пугало и оружие, и этот человек, всюду следующий за ее принцем, но она не хотела обижать Джоффри своими глупыми страхами.
- Это великолепное оружие, ваше высочество. Благодарю вас, - ответила девушка с поклоном, не совсем понимая, откуда врагам взяться в Винтерфелле. И кому вообще надо ей вредить? Леди Старк опасливо покосилась на младшую сестру, которая смотрела на кинжал словно кошка на сметану. Если Арья попытается умыкнуть у нее подарок принца Джоффри, ей точно несдобровать.
- Звучные имена даются только мечам, которые зарабатывают славу в бою, но я был бы счастлив, если моя леди сама нарекла этот скромный клинок, - глаза Сансы ошеломленно распахнулись, и юноша взял ее пальцы в свою теплую мягкую ладонь. - Не сейчас. Назовете мне его имя, когда мы свидимся вновь, и тогда уже нас никто не разлучит.
Джоффри потянулся к девушке, и все в леди запело звонче соловья по весне от сладкого предвкушения: она ждала, что принц ее поцелует, по-настоящему, заявив на нее свои права перед всеми, но жених так и не оправдал ожиданий Сансы. Целомудренно коснувшись губами ее лба, он вышел из чертога в сопровождении Пса.
- С нетерпением буду ждать, когда ты присоединишься к нам в Красном замке, душенька, - обронила королева Серсея, поглаживая барышню Старк по щеке. Взгляд ее величества переливался ярче изумрудов в ее тиаре, локоны вились прирученным золотом, а на переливчато-зеленом бархатном плаще распускались вышитые дикие розы. Она была так красива, улыбалась Сансе и касалась ее лица с туманной нежностью, что девушка едва удержалась от того, чтобы не упросить королеву все же взять ее в столицу. Серсея едва ли одобрила бы упрямство и неповиновение родителям, но искушение было так велико, что юной леди Старк пришлось больно прикусить кончик языка.
- Сделаю из тебя настоящую модную придворную даму. Невеста моего сына должна сиять не только в Винтерфелле, но и в столице.
Девушке было приятна забота ее величества, но после того, что Санса сделала для нее, хотелось чего-то большего; разумеется, Серсея даже не подозревала об участии девушки в ее судьбе, но, боги, как же хотелось все рассказать! Хотя бы Арье или Джейни, но нарушать запрет отца было слишком опасно. Это могло навредить королеве; не поэтому ли лорд Эддард решил оставить дочь дома? Боялся, что она все-таки проболтается, и вдали от Серсеи Ланнистер ей будет безопаснее?
Однако Санса предпочла отмахнуться от этих мыслей: это же все глупо, смешно и нелепо! Будто бы королева может причинить ей вред; нет, лорд Эддард, наверное, решил наказать старшую дочь за то, что ходила одна в старую часть замка. Или Арья опять что-то натворила, а наказать решили их обеих. Разве это правильно?!
Она так и не попрощалась с отцом, хотя и подруги, и матушка, и даже Арья уговаривали ее забыть обиду и проводить лорда Эддарда как полагает примерной дочери, однако Санса была непреклонна. Отец сделал ей больно, почему она должна вести себя как хорошая дочь? Почему должна думать об его чувствах, если самому лорда Старку на нее плевать? Девушка не сдалась, даже увидев, как Арья виснет на шее у батюшки, а маленький Рикон с ревом цепляется за его ногу, пусть стена отчуждения, которую юная леди выстроила в своем сердце, рушилась и ранила ее острыми обломками. Но лорд Эддард сам виноват, так же, как Роберт Баратеон виноват в том, что Серсея его разлюбила. Видно, и разговор лорда Старка с его милостью мало помог: король был все таким же шумным: громоподобно хохотал и зычно окрикивал то лорда Старка, то сира Барристана, пока королева стояла поодаль в окружении своих дам, холодная, словно зимнее утро. Сир Джейме был рядом с ней, пока король, будто позабывший о существовании жены, нетерпеливо ерзал в седле. Лорд Эддард обнимал на прощание леди Кейтилин; женщина прятала лицо на шее мужа, держала так крепко, словно провожала супруга не на службу в столицу, а на войну.
Санса мнительно поджала губы: может, это матушка упросила лорда Эддарда оставить дочерей дома, чтобы не так тоскливо было в отсутствии сыновей и мужа? Или… или леди Кейтилин завидует? Ее-то не приглашали ко двору, даже в юности ей не довелось служить фрейлиной королевы, а Санса будет не просто частью свиты, у нее будет своя свита как у невесты принца. От царапнувшего грудь плача у девушки судорожно сжалось горло: вдруг, пока она томится на Севере, принц влюбится в другую? Или Серсея сочтет какую-нибудь из придворных леди прелестнее Сансы и ей будет поправлять волосы и гладить по щеке? Что же тогда делать Сансе? Жить на Севере, брошенной и никому не нужной? Стать женой Карстарка или вообще Болтона?!
- Санса, ну, хватит уже дуться, - Джейни шутливо пихнула подругу в бок; ее отец уезжал вместе с лордом Старком и, подобно господину, тоже решил оставить старшую дочь дома. Аннис открыто блаженствовала над неудачей сестры, пока не узнала, что в Королевскую гавань поедет Бранда, которой предстоит служить у лорда Эддарда чашницей. Ее визг, кажется, можно было услышать даже на Драконьем камне.
- Давай же, улыбнись, - Джейни приплясывала вокруг подруги, корчила рожицы, пытаясь рассмешить, даже порывалась щекотать, но леди Старк раздраженно отталкивала ее руки. - Подумаешь, отложили отъезд в столицу! Милорд, наверное, просто хочет как следует там обустроиться прежде, чем посылать за тобой.
- Много ты понимаешь, - огрызнулась девушка, отмахиваясь от барышни Пуль как от назойливой мошки. Каким же она все-таки была ребенком! Могла только подглядывать за слугами да целоваться; одни развлечения на уме! Будто Джейни может что-то знать о чувствах Сансы, как она мечтала путешествовать вместе с королевой. Леди Старк прикусила губу: королева казалась такой печальной, уезжая из Винтерфелла, а девушке так хотелось снова увидеть ее улыбку.
- Ну, конечно, где уж мне, - едко бросила Джейни, - я же слуга и дочь слуги. Как же мне постичь ваши высокие душевные терзания, миледи.
Санса уязвлено поджала губы; иногда Джейни становилась почти такой же несносной, как и Арья.
- Ты просто завидуешь, - отчеканила девушка. Она давно это поняла, все было ясно с самого начала, но прощала Джейни, потому что с ней было веселее, чем с кроткой Бет или младшей сестрой, даже в игре в поцелуи Сансе удавалось найти что-то приятное, однако всему приходит конец, и терпению барышни Старк - в том числе. Пусть она знает Джейни всю жизнь, но довольно с нее этих обид и дурного настроения.
- Конечно, завидую, - с мрачным смешком подтвердила девица Пуль, - а как же иначе? Леди Санса, украшение Винтерфелла и невеста наследника престола! Как тут не иссохнуть от зависти дочке простого стюарда? - Джейни издевательски поклонилась опешившей Сансе. Леди Старк отпрянула; она ждала слез и упреков, обвинений, но не колючего взгляда и горечи насмешки в голосе. И почему Джейни вообще обижается? Санса ведь сказала правду - ей, как будущей королеве Вестероса, завидуют все женщины Семи Королевств, разве нет?
- И как вы только терпите рядом такую завистницу, как я? - продолжала Джейни с усмешкой, больше подобной оскалу, сделавшей ее чем-то неуловимо похожей на Сандора Клигана.
- Я настолько вам завидую, что сама упросила отца оставить меня дома, когда узнала, что вы тоже остаетесь. Так изнываю от ревности и злобы, что вместо того, чтобы сейчас утешить матушку, чьи муж и дочь уезжают, или бедную Бет, сейчас здесь с вами!
- Ну так иди и утешай! - процедила Санса, задетая словами подруги. - Я тебя не держу. И не просила оставаться, надо было ехать в Королевскую гавань!
- Я уже жалею, что не поехала! - повысила голос девица Пуль, но замолчала, когда внизу, во дворе запел рог, всполошив собак на псарне; черное облако птиц выпорхнуло из Вороньей башни, провожая королевский кортеж хриплым многоголосым карканьем. Всадники, держащие штандарты со знаменами, объехали двор Винтерфелла по кругу прежде, чем потянуться к воротам; лютоволк Старков следовал сразу за коронованным оленем Баратеонов и ланнистерским львом. Северяне махали им вслед, некоторые девушки бросали под копыта лошадей венки из крапивы и мелиссы; одному из латников с зеленым яблоком Фоссовеев на щите венок угодил прямо в руки. Много было девичьего смеха, когда рыцарь, выехав из колонны, свесился с седла и крепко поцеловал дочь пекаря, бросившую ему венок, но Санса едва это замечала. Она, сжав кулаки, смотрела на Джейни, в одночасье ставшую холодной и чужой; даже не верилось, что с ней Санса делилась самым сокровенным.