Привыкнув к бесконечной череде Наташкиных хахалей, мы не очень удивились, когда один раз нашли у себя на кухне француза Гаспара. Я была даже рада его появлению. Одно дело с утра до ночи преподавать студентам французский, совсем другое дело говорить с настоящим французом. Первые дни я просто наслаждалась звуками волшебной французской речи и была в восторге оттого, что мне не надо без конца поправлять его произношение.
Проходили дни, недели, а Гаспар неизменно сидел у нас вечерами, познакомился со всеми моими мужьями и помогал Аркадию писать контрольные по французскому. Правда, очень скоро выяснилось, что пишет он абсолютно безграмотно.
- Я всего лишь инженер на заводе "Ситроен", - робко оправдывался Гаспар. - У меня всегда были отличные баллы по математике, но вот в правописании я не силен.
Через несколько месяцев стало ясно - дело идет к свадьбе. Так и вышло: не прошло и полугода, как Наташка укатила в Париж. Мы осиротели. Изредка раздавались телефонные звонки - писать письма Наташка была не мастак. Потом вдруг она замолчала, и связь оборвалась. Мы жили по-прежнему - росла Маня, рожала бесконечную череду котят Клепа, женился Аркадий, мы сделали ремонт в новой квартире, расставили мебель. И вот через семь лет...
- Не желаете ли предсмертные блинчики на ужин? - поинтересовалась я у своих домашних. В этот момент зазвонил телефон.
- Первый звонок в новой квартире1 - завопила Маня. - Кто бы это? Это была Наташка.
- Мне дали твой номер на старой квартире. Я развелась с Гаспаром! кричала она через города и страны. - Теперь я снова замужем, теперь я баронесса Макмайер!
- Погоди! - заорала я в ответ. - Он что, англичанин?
- Нет, шотландец, - верещала Наташка, - но живет в Париже, я теперь страшно, умопомрачительно богата!
Вот так мы все получили приглашение приехать в Париж!
- Не думай о деньгах, - радовалась Наташка, - все за мой счет! Займи на билеты. Вези всех, котят тоже. Жан обожает животных.
Ранним июньским утром я с Клепой и котятами в перевозке, Аркадий, Оля и Маня с Фимой-5 в коробочке стояли в Шереметьево. У нас была одна дорожная сумка. Поэтому в багаж сдавать было нечего. Летели мы спокойно. Звери и Оля мирно дремали, Аркадий читал, я вязала очередной шарфик. Переполох возник только один раз, когда не в меру самостоятельная Маша сама пошла к стюардессам за водой. Через несколько секунд после ее ухода раздались ужасные вопли. Мирно спавшие пассажиры разом проснулись. Одна и та же мысли пронзила все головы: "Падаем!" Но не успели мы как следует испугаться, как к моему креслу подскочила встрепанная стюардесса:
- Вы знаете, что у вашей девочки крыса?
- Конечно, - ответила я, - это Фима Пятая.
- По-почему пятая? - только и смогла вымолвить ошеломленная девушка.
- Видите ли, - спокойно протянул Аркадий, - крысы долго не живут... Два-три года, и все. А мы каждую новую крысу называем Фимой. Эта уже пятая. Первые четыре почили в бозе.
- Где почили? - продолжала растерянная стюардесса.
- В бозе, - ответил Аркадий и откинулся в кресле.
- Это безобразие! - закричала стюардесса. - Я обязана сообщить командиру корабля! Крысы разносчики чумы!
- Сама вы чума! - ринулась в бой Маша.
Стюардесса понеслась в носовой отсек. Вспотевшая Маруся залезла на свое место.
- Ну чего тут такой шум поднимать? - заныла она. - Я только сказала, что Фима хочет пить, а эти идиотки меня спросили, кто такая Фима, а я ее показала! Мама, они не высадят нас?
- Не высадят, - тихо вздохнула рассудительная Оля, - высаживать-то некуда, только на облака.
Тут как раз начали разносить обед. Успокоившаяся Маруся стала кормить Фиму листьями салата.
- Ну что, ест? - раздался чей-то голос. Мы подняли головы. Полный молодой мужчина в форменной одежде Аэрофлота приятно улыбался нам.
- Ест, - ответила Оля.
- Это и есть ваша Фима Пятая? А я - командир корабля Александр Иванович Крылов, - представился летчик.
Маруся побагровела от злости:
- Моя Фима не разносит чуму. Эта ваша стюардесса психопатка. Она, наверное, считает, что у всех кошек лишай, а все собаки бешеные.
- А у тебя есть еще животные? - продолжая улыбаться, спросил Александр Иванович.
- Да вот они, - обрадовался бесхитростный ребенок.
-Ну и ну, - покачал головой командир корабля, - а у нас дома один хомяк, Да и то скучный какой-то. Жена хочет ему девочку купить в пару.
- Ой! - обрадовалась Маруся. - Мама уже такую глупость один раз сделала! У нас был хомяк, и ему купили девочку. Так они все время занимались сексом и все время рожали хомячат. Мама не могла их топить и все время таскалась в зоомагазин. Вы лучше купите своему хомяку мальчика, они могут и.с мальчиками сексом заниматься, а хомдчат не будет. У "голубых" ведь детей не бывает. Летчик крякнул:
- Ну, спасибо тебе, все отлично растолковала. Тебе сколько лет?
- Ей двенадцать, - объяснила Оля.
- Ну ладно, - улыбнулся Александр Иванович, - счастливого полета!
Дальнейшее путешествие было безоблачным, а Париж встретил нас солнечной безветренной погодой. Потолкавшись по коридорам аэропорта Шарля де Голля, мы добрались до таможни.
- Так, - сказала Оля, - ты, Маруся, прячь Фиму в карман и молчи, пока не пройдем контроль.
Возле стойки мы вытащили ветеринарные сертификаты и отдали их таможеннику.
- Все чудесно, господа, а где документы на это животное? - сказал он.
Наши головы разом повернулись в сторону Маши. Фима преспокойно сидела у нее на плече.
- Ты почему ее не спрятала? - спросила Оля. - Я же тебе сказала!
- Ну не услышала! - завопила Маруся.
- Господа, господа, где документы? - настаивал таможенник. - Где документы на эту мышь?
- Это не мышь! - опять завопила Маша. - Мышь - мелкий грызун, а это чистая, здоровая, абсолютно безвредная крыса!
- Я всегда считал, - вздохнул Аркадий, - что не надо было учить ее так рано французскому. Вот сейчас она этому таможеннику все объяснит!
- Документы, господа, - настаивал француз, - иначе я буду вынужден арестовать эту... крысу!
- Фимочка моя бедная! - зарыдала моя дочь. - Сокровище, бриллиант ненаглядный, ты так и не увидишь Парижа, этой всемирно известной столицы, самого прекрасного города на Земле! Француз расплылся в улыбке:
- Кто научил тебя так отлично говорить по-французски?
- Мама, - воскликнула Маша, - она учит студентов французскому!