Леха, естественно, решил, что над ним откровенно стебутся, и начал искать на теле убиенного какую-нибудь молнию или иную застежку, которая позволила бы снять этот, по его мнению, костюм.
– Ты что, собираешься его изнасиловать, приятель, – засмеялся сержант, – не советую, мало ли какой он заразный!
– Я не то… что это за шутка. Ведь гоблины бывают только в компьютерных играх.
– А мы тут, думаешь, чем занимаемся, дружок? Ну ладно, пошли. Нас Вано-долбиться– note 1-в-с***у, небось, загрызет за то, что здесь лясы точим.
Все повернулись и пошли в направлении серого здания впереди, а Леха их окликнул неуверенно:
– Эй! Смотрите на… гоблина!
– Ну вот, все время они так… паразиты! – в сердцах воскликнул сержант, глядя на медленно растворявшегося и превращавшегося в туман гоблина.
– Блин, а я хотел из него чучело сделать! – горестно заявил Толян, – ведь хорошо сначала держался, а теперь… падла! – он попытался пнуть гоблина ногой, но чуть не упал, поскольку тот, еще сохраняя очертания, был не плотнее воздуха.
– Пошли, Толян, значит не судьба на этот раз.
– Пошли, Серж.
После того как эти ребята сдали Леху Иван-Иванычу и отправились дальше нести дежурство, он вскоре понял, что "долбиться-в-с***у" было не присказкой сержанта, а частью прозвища нового лехиного патрона. Дело в том, что Иван-Иваныч все время к месту, а чаще не к месту, употреблял это сочетание, например: "долбиться в с***у, как хорошо!", "ну это, брат, просто долбиться в с***у!"
–Ну здорово, Алексей. Я теперь твой шеф до конца службы, Иван-Иваныч. Будем, долбиться в с***у, знакомы, – и здоровенный лысый мужик с толстым красным лицом протянул ему свою медвежью ручищу, а Леха побледнел, т.к. упустил из внимания слово "знакомы", и подумал: "Ну вот! Амнезия, бластеры, гоблины с бензопилами! Еще только пидоров здесь не хватало".
–Время, долбиться в с***у, не ждет, Алексей. Пойдем покажу твою комнату, умоешься, переоденешься, перекусим и – на тренировку.
После демонстрации новой лехиной "комнаты", которую, кроме как апартаментами, назвать было трудно, ведь она тянула на номер в хорошей **** гостинице, они сели в кабинете Иван-Иваныча и принялись за чай и бутерброды с ветчиной.
–Наша работа тут связана с компьютерными играми. – Вещал Иван-Иваныч. – Дело в том, что если ты (и еще миллион человек) поиграешь, например, в Кваку, долбиться в с***у, то ваши ощущения и мысли сложатся вместе, и начнет существовать мир, в котором живут строгги (4), причем все совершенно реальное. Понял, да? А иногда этот параллельный мир пересекается с нашим, и тогда долбиться в с***у! Ведь это уже угрожает нашей госбезопасности. Так вот, тогда за дело беремся мы, устраиваем кровавую бойню в том лоскутке иного мира, который проник в наш, а затем товарищ Гровецкий его взрывает с помощью своего чемоданчика или что-то вроде этого, долбиться в с***у. Подробности ты еще узнаешь от Гелиоса – это наш специалист по вооружениям – и от Ника – он оператор.
–А?..
–Все узнаешь. Не задавай вопросов. Еще два слова скажу и пойдем на тренировку. Вообще, устроены мы так. Самый большой начальник здесь – майор Гровецкий. Он же участвует во всех операциях, т.к. больше никто не умеет и представления не имеет, как, долбиться в с***у… аннигилировать, вот, кусочки параллельных миров. Прямо под ним находятся сержанты типа меня. Нас тут всего восемь. Столько же боевых отрядов, командирами которых мы являемся. В каждом отряде пять человек, включая командира, участвуют в боевых действиях, а один – оператор – занимается загрузкой группы в нужное, долбиться в с***у… место не место… в район боевых действий. Понял, да? Времени немного, поэтому тебе придется, долбиться в с***у, научиться как следует стрелять за три дня, чтобы потом участвовать в настоящих боевых операциях. Ведь Марк демобилизовался, и теперь наша группа в неполном составе, если не считать Саурона, ведь он специальный гость… Для обучения мы используем Контру, только немного модифицированную, а именно: проекцию мыслей контр-страйкеров на реальность – во как! Сейчас Контра все больше подминает под себя другие миры, и стрельба везде очень похожа на стрельбу в Контре. Пошли тренироваться, долбиться в с***у.
– А гоблины здесь настоящие? – спросил совсем ошалевший Леха.
– Нет, резиновые, долбиться им в с***у!!! Тебе еще с ними махаться придется. Пошли.
– Здорово, Ник, долбиться в с***у, вот новенький. Грузи Контру, начнем с Мэншна (5), а потом – как обычно, – кинул Иван-Иваныч, заходя в небольшой кабинет.
–Ага, шеф! Айн момент, – Ник дважды нажал контральтдел (6), потом хлопнул по ресету (7) и стал перебирать дискеты, разбросанные по столу.
"Клево, начнем с моей любимой", – мелькнуло в лехиной голове, пока он рассматривал кабинет и его обитателя. В помещении находился угловой стол с тремя компьютерами и черной коробкой с лампочками размером с два АТХ под ним. Вдоль стены тянулся шкаф, забитый дисками с компьютерными играми; вдоль двух других располагалось пять лежанок под углом 45® к горизонтали. Заведовал всем этим хозяйством рыжий усатый мужчина лет тридцати, подвижный, но казавшийся сильно уставшим.
– Все. Перезагрузилась. Глючит (8), зараза. Надо на Linux (9) переходить, – он пощелкал мышью, нервно нажал альтэфчетыре (10), пощелкал еще, наконец торжественно нажал энтер (11) и обратился под звуки начавшего тужиться харда к Лехе, – залезай на лежанку с твоим именем и жди.
– А какие-нибудь провода подключать к себе надо?
– Не-а. Забудь всякие попсовые боевики. Здесь тебе не тут.
Подходя к своей лежанке, Леха исхитрился взглянуть на экран одного из компов: там виднелись знакомые менюшки Контры.
"Ну-ну", – думалось Лехе, устраивавшемуся поудобнее, – они что, все надо мной издеваются, или как?"
–Приготовься к необычным ощущениям, закрой глаза и не шевелись, – говорил Ник, стуча по клавишам, ударил последний раз и крикнул: "Пуск!"
Хард перестал скрипеть, из-под стола послышалось ровное жужжание, и Леха испытал совершенно необычное ощущение. Его сознание раздвоилось. Одно все еще находилось здесь и ослабевало, а другое, свободное от груза физического тела и обычных ощущений – внутри сферы, крутившейся в вихре, "чистой информации", – решил почему-то Леха. Когда первое сознание совсем потухло, второе мгновенно их стерильных условий бестелесности перешло в близкое к нормальному состояние.