Никакого другого решения Оливия придумать не смогла. Поэтому она позвонила в эскортное агентство, телефон и адрес которого дал ей Гановер, и спросила, может ли она нанять мужчину («спутника» — поправили ее) на четыре недели. И чтобы выглядел как можно менее вульгарно. Дама на другом конце провода сказала, что найти спутника на такой срок будет трудно, но она попытается кого-нибудь подыскать. На всякий случай Оливия обзвонила еще несколько других агентств, но всюду ей отвечали, что максимальный срок, на который они могут предоставить ей спутника в будние дни, — это с шести вечера до семи утра. Она совсем уже было приуныла, как вдруг раздался звонок от Бетти Брубейкер из агентства «Адонис»:
— Мисс Тимберлейк, у меня есть как раз тот, кто вам нужен! Мужчина лет тридцати, весьма добропорядочного вида, готов поступить в ваше распоряжение на двадцать четыре часа в сутки в течение четырех недель. Он здесь, в нашем офисе, так что вы можете приехать прямо сейчас, познакомиться с ним и все оформить.
Тот, кто предстал глазам Оливии, когда она, запыхавшись, вбежала в офис «Адониса», нисколько не был похож на тех смазливых мальчиков в смокингах, которые были изображены на фотоплакатах снаружи. Вместо протравленного перекисью и намазанного гелем чубчика у него были зачесанные назад волосы замечательного темно — каштанового цвета и умные серые глаза без тени сальности во взгляде. Ямочка на подбородке придавала его лицу какое-то полудетское очарование, но инфантильным его никак нельзя было назвать. Это был взрослый привлекательный мужчина. На его высоком, стройном теле идеально сидел сшитый по мерке серый костюм-тройка, какие Оливия видела обычно у менеджеров и никак не ожидала увидеть на жиголо. Поэтому она остановилась в нерешительности. Где же тот, ради кого она сюда мчалась?
— Мисс Тимберлейк? — приветствовала ее Бетти Брубейкер. — Здравствуйте. Я рада, что вы смогли так быстро приехать. Позвольте представить вам нашего сотрудника, вашего спутника. Это Клайд.
Оливия с трудом скрыла свое изумление. Все время, пока шел разговор, она украдкой разглядывала «спутника» и не переставала обнаруживать в нем все новые и новые отличия от стереотипного образа жиголо.
Когда с формальностями было покончено, Клайд и Оливия вышли из офиса и направились к ее машине. На ходу Оливия спросила:
— Миссис Брубейкер рассказала вам, в чем будет заключаться ваша работа?
— Нет, она только сказала, что моими услугами вы будете пользоваться круглые сутки в течение четырех недель.
Оливия покраснела при слове «услуги». Непроизвольно она подумала о том, что уже очень и очень давно не «пользовалась услугами» мужчины. Разумеется, такого, как этот, — красавца и к тому же профессионального жиголо — она ни в коем случае не могла бы представить себе в качестве своего любовника. Но услышанная из его уст фраза «вы будете пользоваться моими услугами круглые сутки» взволновала ее.
— Да, это верно, — ответила она деловым тоном. — Работа будет необычная. И требующая полной секретности.
— Можете положиться на мое умение хранить секреты, мисс Тимберлейк, — улыбнулся Клайд.
Оливия пропустила его ответ мимо ушей, потому что все ее внимание было обращено на ямочку у него на подбородке, которая становилась еще глубже и очаровательней, когда он улыбался. А уж сама улыбка — просто загляденье. Вдруг Клайд резко остановился и схватил Оливию за локоть. Она испуганно вздрогнула.
— Что такое?
— Красный свет. Надо подождать. А вы чуть не шагнули под машину.
Последнее было преувеличением. Машина ехала довольно далеко от тротуара, Оливия едва ли смогла бы под нее попасть. Но Клайд с детства твердо усвоил, что пойти через улицу на красный свет — значит шагнуть под машину. Правила уличного движения, как и все прочие правила, были для него непреложным законом бытия, и нарушить этот закон он не мог, даже став наемным спутником женщин.
Оливия стояла рядом с ним, обуреваемая смешанными чувствами. С одной стороны, она удивилась, что не заметила перекрестка и светофора. С другой стороны, пыталась возмутиться тем, как бесцеремонно этот почти незнакомый мужчина схватил ее за руку, и, опять же с удивлением, заметила, что никакого возмущения на самом деле не ощущает, а, наоборот, растрогана и благодарна ему за то, что он позаботился о ее безопасности. Все это было как-то необычно, странно, даже пугающе. Чтобы не потонуть в этой смеси непривычных эмоций, Оливия заговорила о деле: