Карено. Ну, за это ваш отец не стал бы вас наказывать.
Терезита. И потом приглашаю молодого голодного человека стоять и смотреть на это.
Короткое молчание.
Карено. Я не знаю, зачем вы это говорите.
Музыка раздается громче.
Терезита. Я говорю это, потому что мне шепнули на ухо. Зачем же иначе я стала бы говорить?.. Слышите, теперь музыка нежнее…
Карено. Мне кажется, она становится громче.
Терезита. Теперь она грустная. (Бросается на землю, где она раньше сидела.)
Музыка умолкает. Рабочие перестают ударять.
Первый рабочий (вынимает бурав и осматривает его; говорить вниз Карено). Тут самая мягкая скала, какую я бурил.
Карено (встает и хочет отвечать).
Терезита (удрученно). И последние мои слова тоже несправедливы?
Карено. Несправедливы? Полноте, фрёкен Терезита?
Первый рабочий. Мягка, как глина.
Карено. Вы сказали, что это сланец? (Взбирается на скалу.) Глина?
Первый рабочий. Я уж не знаю, чтO это такое. (Смачивает скважину.)
Карено. Хорошо, будь, чтO будет. Бурите дальше. (Снова спускается вниз.)
Г-н Отерман (сверху). Рабочие пришли?
Карено. Бурят. Скала поразительно мягка.
Первый рабочий. Вроде глины.
Г-н Отерман (смеясь). Вроде глины? (Взбирается на скалу, продолжая разговаривать с рабочими).
Карено (Терезите). Разве то, чтO вы сказали, несправедливо? Может быть, я вас обидел недавно?
Терезита. Нет, не обидели.
В то время, как рабочие снова начинают ударять, музыка играет новую вещь, на этот раз дальше. Удары раздаются в такт.
Карено. Скажите, что с вами сегодня?
Терезита. Нет, нет, нет. (Смотрит на него.) Хотите знать? Впрочем, со мною решительно ничего.
Карено. Раньше вы обыкновенно бывали веселее.
Терезита. Теперь музыка могла бы перестать.
Карено. Фрёкен Терезита, ведь вам самим захотелось музыки?
Терезита. Я так была уверена, что вы будете спорить. (Резко.) А теперь я как раз не хочу.
Карено. Я мог бы пойти к музыкантам и сказать им.
Терезита (умоляюще). Нет, не ходите. (Меняет разговор.) Впрочем, вам незачем оставаться здесь, раз вы предпочитает уйти.
Карено. Я вас не понимаю.
Терезита. Я сама себя не понимаю. (Снова бросается на землю.) Но я хочу быть с вами.
Карено. Как вам пришло в голову?
Г-н Отерман (направляясь к ним; смеясь). Кажется, я подарил вам болото, Карено.
Карено. Болото?
Г-н Отерман. С каждым ударом бурав уходит все глубже и глубже в землю. Вы не хотите посмотреть? (Возвращается к рабочим.)
Карено. Конечно. (Хочется подняться на скалу.)
Терезита (встает) Простите.
Карено. Нет, мне нечего прощать вам.
Терезита. Постойте, вы еще больше запылились. (Чистит его носовым платком.) Так. Теперь идите.
Карено (снова хочет подняться на скалу).
Терезита. Теперь вы уходите?
Карено (смотрит на нее). Нет. (Спускается назад.)
Терезита. Теперь вы, конечно, что-нибудь подумали про меня.
Карено. Вы в очень беспокойном настроении духа, — вот все, чтO я подумал.
Терезита. Я знаю, что, если б у меня была возможность обрадовать вас чем-нибудь, я бы так и сделала.
Т ю, престарелый человек, подошел к ним. Он остановился, выпрямившись и держа шапку в руке.
Карено. Кто это?
Терезита (оборачивается). Это — Тю.
Карено. ЧтO ему нужно?
Терезита. И неизменный солнечный свет. Вы не можете сказать, почему больше нет дождя?
Карено. Ведь дождь был третьего дня.
Терезита. Нет, не было.
Карено. Уверяю вас…
Терезита. Ну, не будем спорить даже об этом. Уступаю. Третьего дня шел дождь. (Короткое молчание.)
Карено. Такою я вас уже видел раньше.
Терезита. День и час. Я уверена, что вы знаете.
Карено. Когда я познакомился с вами; в самый первый день. Год тому назад.
Терезита. Надеюсь, я произвела на вас хорошее впечатление.
Карено. Конечно, не надеетесь. Вам этого и в голову не приходило… Но чтO ему нужно? Он не уходит.