Леру Дима доставил к месту сбора последней. Девушку он волочь по песку не стал — принес на руках, бережно, как хрупкий, невесомый цветок. Уложив ее на место, он оценивающе взглянул на два параллельных холмика и продолжающие их ряд четыре тела. Не идеально, конечно, но временно, как черновой вариант пойдет. Теперь надо было вернуться в лагерь и навести там порядок. А потом снова сюда — и копать, копать, копать. Обрывков веревок хватит, чтобы связать из обломков затопленного пиратами корабля шесть крестов. Все должно быть правильно и аккуратно. Пленский сразу поймет, какой ценный сотрудник ему достался.
Напевая, Дима вернулся в лагерь и принялся за уборку. Он чувствовал себя отлично, энергия по-прежнему переполняла его, и призраки больше не беспокоили. Дима точно знал, что никаких злых духов не существует — есть лишь глупые кхмерские суеверия и иллюзии измученных стрессом и обезвоживанием людей. Никто не наблюдал за ним из зарослей. Дима не нуждался в присмотре, чтобы трудиться на совесть.
Когда солнце коснулось поверхности Сиамского залива, работа была уже сделана, и сделана хорошо.
ГЛАВА 15. НАГРАДА
— Ты умерла, — безнадежно проговорил Дима.
В джунглях за спиной постукивали, потрескивали раки-отшельники, идущие к морю, и этот бесконечный звук сводил с ума, не давал сосредоточиться, найти пусть к спасению. Они объели лицо Оли почти до неузнаваемости, но Дима по-прежнему мог различить ее черты. Она пришла сказать, что он убил ее. Пришла отомстить. Болото воняло соленой гнилью, и корни мангровых деревьев походили на склизкие, почерневшие пальцы мертвецов, впившиеся в землю в поисках воды. Только вода вся соленая, и ею никак не напиться…
За спиной Оли уже маячил Кирилл — нелепо-огромный, с почерневшей от свернувшейся крови щекой. В трещине на его черепе копошились крабы. А волосы Иры обвисли мокрыми прядями, и по ним стекала вода, будто девушку только что вытащили из моря, и Дима не видел, но знал, что на плече у нее — маленький, чуть припухший след укола. Они все были здесь. От них несло сладковатой вонью гнилого мяса. Они пришли за ним.
— Вы умерли, — просипел Дима и вцепился ногтями в свои щеки, оставляя кровавые полосы. — Вас не существует.
Лера качнула опухшей, посиневшей головой, прикоснулась к черному рубцу от веревки на шее.
Дима со стоном замотал головой. Он понимал, что не сможет бежать от них, но глаза все еще метались сами собой, высматривая путь для отступления.
— Зачем вы пришли? — пробормотал он, не смея поднять глаза, чтобы не увидеть новые кошмарные подробности. — Я победил, все кончено!
Это не я, я не виноват, хотел закричать он, но горло сдавило невидимой скользкой рукой. Дима захрипел, отчаянно мотая головой.
— Неправда, — вытолкнул он. Слова раздирали пересохшее, потрескавшееся горло. — Неправда. Это не я. Что вам от меня надо, что? — Он скорчился на песке, не понимая, что делает, не слыша собственного жалкого хныканья.
Дима заскулил и боком, как краб, дернулся в сторону. Каждое действие давалось с трудом, как будто он двигался в толще воды. В неизмеримой бездне, где вечная тьма и холод, где под чудовищным давлением выживают только самые сильные, самые хищные глубоководные твари…
Дима сунул руку в карман.
— Вы ничего не можете мне сделать, — сказал он и растянул треснувшие губы в безжизненной улыбке. — Ничего вы мне не сделаете.
Мертвецы зафыркали, издавая кошмарные булькающие звуки, и Дима понял, что просчитался, что кальмар больше не поможет ему, и злые духи Кох-Нага знают об этом.
Они смотрели на него, злобно ухмыляясь, и Дима был уверен, что протяни он в приступе безумной храбрости руку — и ощутит прикосновение к холодной, отвратительно влажной плоти. Проверять он не собирался. Он знал, как это будет.
— Что вам от меня надо? — снова взвизгнул он.
У него не было ответа. Он задыхался от мертвечины. Он пытался бежать, он бежал, разрывая легкие, на пределе сил, лишь бы избавиться от этого запаха, не видеть эти изуродованные смертью лица, но раз за разом приходил в себя на границе мангровых болот. Ил чмокал и булькал под ногами, испуская пузыри воняющего солью и гнилой растительностью газа, корни деревьев жадно хватали Диму за ноги, и он, поскуливая от тоскливого ужаса, с готовыми лопнуть глазами выбирался на песок. Шесть аккуратнейших могил серебрились в лунном свете, и шестеро мертвецов терпеливо дожидались Диму, не спуская с него глумливых глаз. Им некуда было спешить. «Ты убил нас. Ты убил нас. Убил», — шептали их голосами мангровые деревья и протягивали ненасытные черные пальцы.