Совет заседал один раз в неделю. Председательша все в той же гимнастерке, но с красными бусами, всё так же сидела за столом. Разбирали вопрос об уборке мусора. Почти весь Совет возмущался мусорными кучами, стихийно возникающими по всему поселку. Стоило только где-то у столба или рядом со скамейкой, забором бросить какую-либо мусорную дрянь, то буквально через день-два на этом месте вырастала гора отбросов. Молодой, вихрастый парень с воодушевлением, переходящим временами в пафос, рассуждал:
— Мусором весь поселок зарос. Куда не выйдешь — везде хлам всякий торчит. Зимой еще когда снежком присыплет — терпимо, а сейчас после теплого лета — жуть страшная. Доколе мы будем это терпеть?
Вихрастый, заметив, что его особо никто не слушает, но и не прерывает, повысил голос:
— Доколе, я говорю, уважаемые члены? Доколе?
Последнее слово он почти выкрикнул. Председательша, до того застывшая в позе наблюдателя за какой-то, только ей ведомой, точкой на потертой столешнице, встрепенулась.
— Какой Коля? — она уставилась на Вихрастого, не понимая, почему он призывает всех членов до Коли.
— Я имел в виду, товарищ Председатель, что, мол, когда же это кончится, — уже менее пафосно ответил Вихрастый, — то есть доколе?
— Ааа… — протянула Председательша, — а сам-то ты что конкретно предлагаешь?
Вихрастый не ожидал такого вопроса, напрягся и, видимо, вороша что-то в голове в поисках подходящей мысли, смущаясь до заикания, произнес:
— Надо призывы какие-нибудь придумать, так сказать, призвать население.
— Надо призвать, — хором прошумели остальные члены, проснувшиеся от вопроса Председательши.
Молодящаяся дама с ярко-красными губами кокетливо предложила:
— Стихами их надо всех призвать, а то простых слов не понимают.
— А кто у нас этим займется? — строго спросила Председательша.
Все члены притихли. Каждый старался стать как можно незаметней, а дама с красными губами наклонилась к сапожкам, разглядывая их, как будто увидела эту обувь на себе впервые.
— Вот ты и будешь призывать, — Председательша ткнула пальцем в Вихрастого, который притаился в углу комнаты.
Приподнявшись над табуреткой, Вихрастый пытался что-то судорожно придумать для отказа:
— Я… я не могу, у меня рифмы нет.
— Рифму возьмешь из головы. Давай начинай, — твердо заявила Председательша, поправляя красные бусы поверх гимнастерки. Остальные члены активно ее поддержали:
— Давай молодежь зажигай, так сказать. Не бойся, мы поможем.
Вихрастый выпрямился, закатил глаза куда-то поверх лампочки и выжал из себя:
— Мусор надо убирать, нам на нервах не играть.
— Как-то вяло, не конкретно, — после некоторого размышления сказала Председательша. — И мысли непонятные. Как это мусором играть на нервах?
Интеллигентный член поддакнул:
— Надо мысль уточнить, конкретизировать, коллега. Мысль должна быть простая, для народа. Вы, коллега, можете остаться не понятым, а это, знаете ли, чревато.
— Чревато, чревато, — подхватили нестройные голоса.
Вихрастый, обескураженный таким поворотом дела, собрался, зажмурился и, выставив руку вперед, выпалил неожиданно для самого себя:
— Чистоту блюди, прохожий, этот мысль совсем не сложный!
Члены Совета не сразу отреагировали на новые слова. Председательша около минуты собирала эти слова в одно предложение.
— Что-то здесь не так звучит, — осмелился заявить деловой мужчина с широким галстуком, торчком лежащим на животе. — Вы, молодой человек, роды не связали воедино. Мысль — она ведь женская, а у вас она мужская. Допускаю, для художественного образа, то есть выражения, может и подойдет, но для наших будет выглядеть странно. — Странно, странно, — повторили члены не очень уверенно, видимо, кому-то из них эти не правильные роды понравились.
Председательша обратилась к Элеоноре:
— Ты, Элька, пиши все. Пиши, может пригодится.
Элеонора придвинула микрофон поближе к Вихрастому. При виде массивного микрофона Вихрастый еще более напрягся. Он хотел было еще что-то произнести, но Председательша остановила его порыв:
— А вы, товарищи члены, помогайте ему. Рифмы подрабатывайте. Он у нас еще молодой, надо поддержать.
Дама с красными губами убежденно заявила:
— Мусор вреден для здоровья. Это надо, товарищи, учесть. Про здоровье надо мысль обозначить. А рифма может быть такая — здоровье коровье. Коровы ведь всегда здоровы.
По лицу Вихрастого пробежала унылость. Он почувствовал, что от него не отстанут, пока он не придумает что-то такое, которое устроит всех. Он пробормотал в микрофон: