Я вздохнула и повела плечами.
– Если честно, облегчение. Детективы и окружной прокурор считают, что, учитывая это нападение и его поведение с момента ареста, пройдет много-много времени, прежде чем он выйдет на улицу; они считают, что так его запрут даже на более долгий срок, чем он мог бы получить в суде.
– Тогда, наверное, так будет лучше.
Я пожала плечами.
– Наверное… Я не хотела бы пройти через это снова, и внимание прессы, которое привлечет суд… – Я задрожала. – Они только-только начали забывать обо мне – и я хотела бы, чтобы все так и оставалось, хотя бы некоторое время.
Я думала, что внимание, которое получила 'встречаясь' с Джошем Рили, было интенсивными, но обнаружила, что нападение клинического душевнобольного с эротоманиакальным расстройством и нарциссическими фантазиями занимает гораздо более высокое место в рейтинге событий, заслуживающих освещения в печати. Добавьте к этому тот факт, что объектом фантазий нападавшего и его навязчивой идеи была Робин Вард, парня которой я недавно увела, и с которой я проводила уик-энд, когда произошло нападение… их пыл был бы безумным, а высказываемые предположения ошеломительными. Слухи о каких-то лесбийских делах между мной и Робин были, но, казалось, они происходили от предыдущих слухов и подпитывались поцелуем в финале сезона, а не какой-то новой информацией. И без новой информации, они постепенно отдаляются от этой темы, хотя и не забывают о ней совсем, но предположений в этой области сделано гораздо меньше, чем я ожидала – я была рада, что ошиблась, думая о неспособности людей шерифа Monroe County оставить эту информацию конфиденциальной.
– Да, кажется, все успокаивается, – заметила Лиз. – Паула говорила, вы дважды проезжали мимо твоего дома вчера, и там практически не было представителей прессы.
Я кивнула.
– Только пара фотографов. Вытоптали мои гортензии и устроили беспорядок на всем пространстве перед домом, но это был красивый пустой беспорядок.
– А остальная поездка? – Небрежно спросила она. – Все прошло нормально?
Вчера я только во второй раз за двадцать три дня пересекала границы владения Лиз. Я знала, что она беспокоится из-за моего отшельничества, но она не пыталась подталкивать меня, и я была ей за это благодарна. На прошлой неделе я, наконец, заставила себя выйти за ворота, сопровождая Райсу в короткой поездке до магазина, и вчера я поехала с Паулой, когда она посещала переполненный торговый центр со списком поручений от Лиз, пытаясь снова привыкнуть к большому количеству незнакомцев вокруг.
– Все прошло прекрасно… На самом деле, даже лучше чем прекрасно. Еще немного нервничаю, но все было не так плохо, как я ожидала, как только я справилась с первым наплывом жути от того, что рядом со мной посторонние люди. Думаю, мне нужно вернуться обратно домой и прекратить скрываться здесь, особенно теперь, когда мой дом больше не осаждает пресса. Я и так уже долго пользуюсь твоим великодушием. Думаю переехать в начале следующей недели.
Лиз замерла на середине глотка и опустила чашку, чтобы коснуться моей руки.
– Кэйд, ты не пользуешься никаким великодушием. Ты знаешь, что тебе здесь всегда рады. – Она вернулась к своему кофе. – Вообще-то, мне нравится, что ты рядом. – Лиз улыбнулась. – Единственный, кроме тебя, кто останавливается в этом домике – мама, и с тобой гораздо легче иметь дело.
– Лиз, я встречалась с твоей мамой. То, что со мной легче иметь дело – не большой подвиг.
Она фальшиво нахмурилась.
– Ты действительно только что плохо отозвалась о моей маме?
Я рассмеялась.
– Нет, мэм. Я никогда бы не сделала этого. – Мы улыбнулись друг другу, и я тихо ударила своей кружкой по ее. – И я тоже наслаждаюсь своим здесь пребыванием, Лиз. Еще раз большое спасибо.
– Кэйд, ты благодарила меня уже сотню раз…
– Значит, это будет сто первый. – Мгновение мы молчали. – Кстати, о маме Стокли, – с любопытством начала я, – как она приняла новости?
Две недели назад Лиз и Денни сделали заявление, которое в значительной степени удивило всех – они не только предали огласке свои отношения, но и объявили о помолвке. Это так сильно взбудоражило средства массовой информации, если не сказать больше, что мое уединение сделало историю о нападении на меня гораздо менее привлекательной для них и, несмотря на уверения Лиз, я все еще не была убеждена, что выбор времени не был преднамеренным.
Лиз рассмеялась.
– О, она немного обеспокоена тем, что он – итальянец и католик, и что я слишком тороплюсь, но уже договаривается с поставщиками провизии и цветов, и подталкивает нас к тому, чтобы назначить дату.