— Зачем? — тихо, почти пропищала.
— Давно надо было. Я люблю тебя. Слышишь? Слишком сильно тебя люблю.
А дальше всё как в тумане. Клиника. Яркий свет. Каталка мчала куда-то. Медицинский персонал, суета и сочувствующие взгляды. Перебинтованные руки. Капельница.
Я всё так же смотрела в одну точку… В памяти периодически всплывал тот самый проклятый день, когда я согласилась поехать играть в Лас-Вегас. Безумные игры… Тэд… страшный сон… банк в три миллиона… угрозы Картера…
Любимый брат сегодня погиб у меня на глазах.
Его больше нет.
Глава 26. Предательство
Лорен
Среди беготни и суеты я различила знакомый силуэт. Алекс находился вместе со мной в палате. Он почти не спал, не ел, просто был рядом. Реальность искажённо взирала со стороны. Скорее всего, меня накачали транквилизаторами.
— Это последствия шокового состояния, — услышала, как доктор говорил с Алексом.
— Когда она придёт в себя? — Его голос казался крайне встревоженным.
— Дня через три. Возможно, через неделю. У некоторых бывает и дольше.
— Выписывайте Лорен. Я забираю её домой. Там ей станет лучше.
Медперсонал суетился весь день. Мы ожидали результаты анализов, необходимых для выписки. Ближе к пяти часам врач разрешил нам отправляться домой.
Одевалась я не сама. Алекс заботливо натягивал на меня одежду, а затем отнёс на руках в машину. Домой мы вернулись втроём: он, Саймон и я.
Следующий день прошёл в странной прострации — были похороны. А́ния устроила скандал прямо на кладбище. Множество обвинений сыпалось с её стороны, истерика, слёзы. Алекс усадил меня в машину, сам же остался на улице. Он долго беседовал с А́нией. Она приехала с нами домой и осталась с племянником на два дня. Когда Ания успокоилась, Саймон повёз их в Чикаго.
Несколько дней я не выходила из комнаты. Просто сидела в постели в промежутках между приёмами пищи и лекарств. Голова немного болела — это отходняк от транквилизаторов. Лёгкая дрожь прошла по телу, пора возвращаться в действительность. Пора.
Алекс места себе не находил все эти дни. Даже не знаю, сколько точно времени прошло. Неделя?
Он выглядел вымученным, когда зашёл в спальню. Присел возле кровати, погладил меня по лицу.
— Вернись ко мне, Лорена. Ты слышишь меня?
— Да, всё в порядке, Алекс. Это было действие лекарств. Уже всё прошло.
Я коснулась его волос — он закрыл глаза. С губ Алекса сорвался слабый стон. Щемящая нежность к нему накрыла с головой, и я просто не смогла сдержать откровенного признания:
— Иногда мне кажется, что ещё немного и меня разорвёт от переизбытка чувств, испытываемых к тебе. Я часто задаю себе вопрос: почему так сильно люблю тебя, ди Борго, несмотря на всю твою жестокость? Но не могу найти разумного ответа.
— Потому что никто не властен над своими чувствами, — прошептал он в ответ.
Мне захотелось поцеловать Алекса. И началось…
Он набросился на мои губы так жадно, как будто делал это в последний раз...
Сорочка затрещала по швам. Я быстро расстёгивала пуговицы его рубашки. Пальцы немного тряслись. Дальше я их просто рвала… Брюки с боксерами он стягивал сам. Обхватив член ладонью, Алекс несколько раз провел туда-сюда по напряжённому органу. Матрас запружинило, когда он встал на него коленями.
Я смотрела на него возбуждённого и изнывала от желания. Абсолютно не хотелось оставаться в эту ночь в одиночестве. Медленно, с грацией кошки, я подползла к нему. Провела языком по твёрдому члену сверху вниз и обратно снизу вверх, ощущая, как моментально он окаменел. А затем прогнулась в пояснице так, что попка поднялась немного вверх и посмотрела на Алекса. В его глазах плескалось пламя необузданного желания. Он шумно вдохнул, потом выдохнул и когда хрипло произнёс:
— Чёрт… это так сексуально, девочка моя… — погрузилась в приятный процесс...
Можно много рассуждать о скорби, но поверьте, когда человек пребывает в ней так глубоко, как я сейчас, секс — единственное спасение. Он расслабляет и притупляет боль.
Алекс любил меня долго, нежно. Отдавал всего себя, как будто в последний раз...
— Я люблю тебя, Лорена. Люблю… — признавался он. А потом мы занимались любовью очень страстно.