Никто не может победить меня в блефе, сказал он себе. И все это знают! А если в Игру войдет ведун… Это будет верное дело. Ему нравилось размышлять о верных делах. Несмотря на славу величайшего мастера блефа он не любил рисковать. Лакмен играл не ради азарта, а для того, чтобы выигрывать.
Например, он одолел такого прекрасного игрока, как Джо Шиллинг. Теперь тот работал в Нью–Мексико–в маленьком магазине граммофонных пластинок. И дни его Игр остались в прошлом.
Лакмен с улыбкой посмотрел на Сида.
– Помнишь, как я обыграл Джо Шиллинга? Та партия сохранилась в моем уме до последней детали. Джо выбросил пять очков и был пятой рукой по кругу.
Он вытянул карту и посмотрел на нее. Но он смотрел на нее слишком долго. Вот тогда я и понял, что Шиллинг пойдет на блеф. Он передвинул свою фишку на восемь квадратов и поставил ее на лучший бонус Игры–сто пятьдесят тысяч долларов. Джо мог возместить такую сумму только единственным владением–тем самым, которое он унаследовал после смерти дяди. Когда я увидел, что его фишка опустилась на этот квадрат…
А что если у меня тоже есть дар предвидения, подумал Лакмен. В той Игре ему на миг показалось, что он действительно может читать мысли Шиллинга. Он почувствовал абсолютную уверенность, что Джо вытянул шестерку. Его ход на восемь квадратов вперед был блефом.
Джером ответил вызовом. В то время Джо Шиллинг владел Нью–Йорком, и редко какой игрок противостоял его маневрам. Он поднял огромную лохматую голову и посмотрел на Лакмена. Наступила тишина. Все ожидали развязки.
– Вы действительно хотите взглянуть на карту, которую я вытянул? спросил его Шиллинг.
– Да.
Лакмен ждал, не смея дышать. Его легкие болели от напряжения. Если бы он ошибся, и карта оказалась восьмеркой, то Джо Шиллинг выиграл бы опять. И тогда никто не смог бы выбить его из Нью–Йорка.
– У меня шестерка, — тихо произнес Джо Шиллинг.
Он перевернул свою карту. Лакмен был прав–его противник блефовал. И право собственности на Нью–Йорк перешло к нему.
Кот на столе зевнул и заурчал, выпрашивая завтрак. Лакмен ласково отстранил его от себя, и тот спрыгнул на пол.
– У–у, паразит, — прошептал ему вслед Джером, чувствуя гордость за кота.
Лакмен искренне верил, что коты принося удачу. На Игру с Джо Шиллингом он привез с собой лучшую пару и тайком оставил этих животных в соседнем помещении. Иногда ему казалось, что именно они, а не скрытые способности псионика, принесли ту долгожданную победу.
– Я связался с Дейвом Трюксом, — сообщил секретарь. — Он ожидает встречи. Хотите поговорить с ним с глазу на глаз?
– Если он настоящий ведун, то уже знает, что мне от него нужно, ответил Лакмен. — Таким, как он, не требуется лишних слов.
Парадоксы предвидения смущали его своей непредсказуемостью.
– Отключи видеофон. Если Трюкс ничего не поймет и начнет перезванивать, это будет верным доказательством того, что он плохой ведун.
Сид послушно нажал на клавишу, и экран погас.
– Но позвольте возразить вам, шеф, — сказал секретарь. — Вы никогда не говорили с ним о предстоящем деле. У него просто нет данных, благодаря которым он мог бы предвидеть. Разве я не прав?
– Он должен был предугадать мои действия по прошлой встрече, ответил Лакмен. — Когда я проводил с ним предварительное собеседование.
– Да, думаю, вы правы, — согласился Сид.
– О, Беркли! — напевно произнес Джером. — Я не был в тех местах лет восемьдесят или даже девяносто.
По традиции всех боссов он никогда не останавливался и не жил в чужих владениях. Конечно, это было суеверием, но ему казалось, что так можно приманить неудачу.
– А какие там туманы! Ладно, скоро сам увидишь.
Он вытащил из ящика стола именную купчую на новое владение–ту самую, которую привез ему маклер.
– Давай посмотрим, кто был прежним боссом Беркли, — сказал Джером, открывая папку. — Уолтер Ремингтон. Нет, это тот парень, который выиграл город и продал его мне. А раньше им владел некий Питер Сад. Не удивлюсь, если этот Питер Сад сейчас рвет и мечет от бешенства. Или будет горько рыдать, когда узнает о продаже. Наверное, он надеялся отыграть владение обратно.
А теперь бедняга распрощается с ним навсегда, сказал себе Лакмена. От меня он такой милости не дождется.
– Вы собираетесь лететь на Западное побережье? — спросил Сид.
– Конечно, — ответил Джером. — Сразу же, как только соберу свои вещи. Хочу устроить в Беркли летнюю резиденцию. Мне нравится этот город… если только он не разрушен. Чего я не выношу, так это разрушенных городов.