— Дэн, человечество туда не вернётся! А мысль, что твоя мама могла остаться в жив…
Моё лицо моментально каменеет, и я зло упираюсь взглядом в зелёные глаза.
— Вы все сговорились?! Что вы твердите мне одно и то же?
— Может, стоит прислушаться? — язвит Ньют, но меня такой ерундой не отвлечь.
— Разве я уже надел скафандр? — в тон ему спрашиваю я, и мужчина с готовностью отвечает:
— У тебя это не займёт много времени. Даже не лги мне, что это не так, не говори, что не задумывался о том, чтобы ей помочь, — предупреждает Оутинс. — Даже не лги мне, парень!
Я отвожу взгляд и молчу, отчего Ньют приходит в ещё большее исступление.
— Ты совсем с ума сошёл?! — громким шёпотом бранит он. — Возомнил себя героем — снова?!
Мышцы сводит от напряжения, и я веду плечами, пытаясь его скинуть. Наши взгляды встречаются и упрямо сверлят друг друга.
Оутинс задел меня за живое и прекрасно это осознаёт.
— Что?! Соскучился за образами?! — не успокаивается он. — Так я напомню тебе о каждом!
— Не нужно, — тихо прошу я, но Оутинс не слушает.
— Маски, которые человек срывает со своего лица, пока одна не приклеивается к коже намертво и человек не срывает маску вместе с ней…
— Перестань, Ньют…
— Космонавт посреди десятков и сотен скелетов — и все они спустя пару секунд сгорают в огне…
— Прекрати.
— …а паучиха с человеческим лицом, что падает с толстой нити, когда та обрывается?
— Хватит! — восклицаю я, ударяя по столу и рывком поднимаясь на ноги.
Ньют тоже встаёт, только медленно и не сводя с меня взгляда.
— Что?! Тебя больше не пугают сутана со стоячим воротником, символ всхода и длинные руки, что вращаются вокруг тела с нечеловеческой скоростью? Старческий взгляд не обещает возмездие за грехи?!
Обещает, но я не признаюсь в этом Ньюту. Ни за что.
— Ты читал отчёт о сновидениях Марвина Вуда, — я не задаю вопрос, просто констатирую факт.
— Да, читал, — соглашается Оутинс. — Как читаю каждую бумажку, связанную с политическими интригами и вопросами информационной безопасности, — с неприязнью произносит он, а потом зло хвалит: — Ты, конечно, молодец, подчистил результаты, как вы делаете это каждый раз, чтобы эйдетические визуализаторы из-за запретных видений не лишились головы! — почти выплёвывает Ньют. Я знаю, что он злится не на них, а на меня, но вымещает гнев хотя бы на словах. — Однако мне не составило труда догадаться!
Я с тяжёлым вздохом отвожу взгляд в сторону, и Оутинс наклоняется, пытаясь заглянуть мне в лицо.
— Нет уж — ты выслушаешь меня! И знаешь, что я скажу?! Не позволяй видениям Марвина Вуда ворошить твоё прошлое. Не позволяй образам из сознания брата вновь становиться и твоими страхами!
— Я и не позволяю! — взрываюсь я, оборачиваясь к Оутинсу. — Если кто и ворошит прошлое, так это ты.
Глаза Ньюта шокировано округляются.
Это несправедливо, но я не могу взять себя в руки.
— Не нужно впутывать Рэя и его видения!
Несколько секунд мужчина неловко открывает и закрывает рот, теряясь перед моей нелепой попыткой откровенно солгать, а потом наконец собирается с мыслями:
— Когда тебе звонит брат, жди беды. Всё, что ты готов сделать — это не отвечать на его звонок, но от других опасностей держаться подальше ты, по-моему, совершенно не собираешься! Контролируй своих демонов, парень! Иначе…
— Иначе — что? — вскинув голову, спрашиваю я с вызовом.
Взгляд Оутинса гаснет, и мужчина окончательно теряет остатки былой решительности.
— Я не хочу, чтобы тебе снова было больно, — внезапно очень тихо говорит он, и беспомощность в его взгляде задевает меня гораздо ощутимее, чем до этого — гнев.
Я горько усмехаюсь.
— Ударил по больному, а теперь сочувствуешь?
— Хотел узнать, насколько всё плохо, — признаётся он, пока мой взгляд бесцельно шарит по тарелкам, лишь бы не смотреть ему в глаза.
— И как?
— Хуже не придумаешь.
Меня пронзает догадка, а затем за каких-то несколько секунд картинка в голове с лёгкостью складывается воедино.
Стол, полный самых разнообразных блюд. Внимательный взгляд Ньюта, пока он наблюдал за мной. Наблюдал ли? Он следил за тем, что я ем. Здесь не только суперфуды и полезные продукты, но и много жирного и вредного.
«Хотел узнать, насколько всё плохо».
Его беспокойство и забота обезоружили меня, но я всё ещё продолжаю упрямиться:
— Так вот, зачем всё это было: ты пытался понять, планирую ли я вернуться в форму. Неужели ты думаешь, что стоит опираться на такие нелепые показатели?
— Ты всегда был перфекционистом, — даже не пытаясь возразить или оправдаться, отвечает Оутинс с грустной улыбкой, садится обратно и жестом приглашает меня последовать его примеру. — Если ты задумал глупости и хочешь нарваться на неприятности, то первое, что ты сделаешь, — приведёшь в порядок своё тело. И скажи мне, что это не так.