По сравнению с другими хижинами, дом строителей кажется самым простым — большим и прямолинейным, сплошь линии и углы. Только часть сооружения располагается на дереве, а другая — на земле: слишком много у строителей сырья и заготовок, и места постоянно не хватает.
Целительство так же, как медитации или мифы о туннелях ювелиров, — тайна за семью печатями, но, глядя на два маленьких, простеньких дома на дереве, трудно поверить, будто это настоящее таинство.
Слава Иоланте, сегодня все ближние здоровы, и делать здесь нечего.
Мы огибаем дерево и отправляемся на северо-запад — к самому подножью, где горы, покрытые лесами, выстраиваются полумесяцем. Они создают почти идеальный круг. Внутри озеро, с трёх сторон окружённое камышом.
Отличное место, если ты ранен и хочешь спрятаться от всего мира.
Зяблики, щеглы и канарейки поют наперебой. Отчаянный стук дятла разносится по всему Гористому венку.
Мы приближаемся к озеру и останавливаемся. Расставленные поблизости корыта наполнены кормом. Значит, кто-то из целителей уже приходил сегодня.
По камням возле озера бегают ящерицы. Над кустами роз раздражённо ворчат жуки. Бабочки, среди которых больше всего кавалеров и белянок, никак не найдут подходящее место, чтобы присесть. Несколько черепах выползли на корень дерева, выступающий из-под земли, подставили свои панцири солнечным лучам и вытянули головы, наслаждаясь теплом. Два енота на другой стороне озера с остервенением полощут что-то в воде, но замирают, почувствовав чужое внимание, и недовольно на нас смотрят. Однако их беспокойство непродолжительное, и очень скоро они возвращаются к своим важным делам.
Недалеко от озера из густой травы показывается симпатичная мордашка ихневмона. У него маленькие уши и круглые глаза. Зверёк встаёт на задние лапки, показывая своё приземистое тело с очень пушистым хвостом, и с подозрительностью оглядывает окрестности.
Увидев лакомство, он выбирается из укрытия и крадётся к корытам. Ножки такие короткие, что, когда он передвигается, их почти не видно под длинной шерстью. Кажется, что ихневмон двигается не на своих четырёх лапах, а под воздействием какой-то невидимой силы. Зверёк хватает корм и бегом мчится обратно, вновь скрываясь в зарослях.
Я поднимаю взгляд и замечаю вдалеке стадо пятнистых оленей. Они беззаботно щиплют травку, и только вожак с красивыми витиеватыми рогами на мгновение обращает на нас внимание.
— Сказочно, — тихо говорит Фортунат, и мы переглядываемся.
В отличие от Ноны, которую я водила сюда слишком часто, пока ей не наскучило, у парня давно не оставалось времени на прогулки, и я решаю, что просто обязаны воспользоваться случаем. Тем более пока ждём особого гостя.
— Ты встречал химер?
— Морда то ли птичья, то ли кошачья — и есть крылья?
Я киваю.
— Мужские особи внешне напоминают сов, женские — кошек. Поведением похожи на всех животных, внешность которых находит место в их внешнем виде. Химеры виляют хвостами, любят поспать и приласкаться. Увидишь.
Я вытягиваю шею, внимательно осматривая камыш и выискивая островки, где можно было бы спрятаться среди высоких стеблей. Замечаю подходящее место и прикладываю палец к губам, призывая Фортуната к молчанию. Крадусь как можно тише, осторожно раздвигаю камыш, а потом присаживаюсь, прячась в зарослях. Жестом подзываю друга, и спустя несколько мгновений он оказывается рядом.
Между высокими гибкими стеблями мы видим, как на небольшом пустыре шесть взрослых химер величаво развалились и лениво обмахиваются хвостами. У самого крупного самца большие коричневые крылья и хищная совиная морда. Двое других — с бежевым и белым окрасом — кажутся менее злобными. Может, потому что они отвернулись и неспешно вычищают клювами пёрышки. Самки больше напоминают камышовых кошек. Из-за их спин показываются не меньше десятка разноцветных малышей: у кого-то окраска коричневая, у других бежевая, а некоторые кажутся белоснежными.
Я пытаюсь посчитать, сколько их, но не получается: молоденькие скачут, с забавным рыком и шипением бросаются на взрослых. Получив родительской лапой по ушкам, нарушители спокойствия убегают, прячась в зарослях. А потом всё начинается заново.