Крик выпи повторяется.
Внутри меня идёт борьба. Пытаюсь найти оправдания, которые позволят мне проигнорировать просьбу о помощи. Но надежда тает, когда крик повторяется в четвёртый и даже пятый раз.
Жухлая трава!
Я судорожно выдыхаю. Фортунат внимательно смотрит на меня, почувствовав смену настроения, когда я с большим трудом пытаюсь скрыть настороженность, чтобы она не отразилась на моём лице.
— Мне нужно время, — сообщаю виновато, с болью наблюдая, как по лицу Фортуната проскальзывают тени.
В глазах отражается сомнение, а потом прежде искрящийся взгляд гаснет, но эдем всё же поступает, как обещал:
— Понимаю и готов ждать.
Фортунат делает шаг назад, придерживает меня, чтобы, потеряв опору, я не упала.
Неловко спускаюсь с возвышенности, чувствуя, как в груди неприятно колет.
Тайный сигнал, похожий на крик выпи, мы с моим поводырём из детства придумали очень давно — на случай, если нужна помощь, но никто не должен об этом знать.
Прежде мы пользовались им только несколько раз.
А теперь этот сигнал раздаётся вновь и вновь.
Да подожди хоть пару мгновений!
По какой бы причине Нона ни оказалась здесь сегодня, и какая помощь ей бы ни потребовалась именно в тот момент, когда решалась моя судьба, мне эта причина наверняка совсем не понравится.
ГЛАВА 3 (Габриэлла). ВЗГЛЯД ВОЖДЯ
Фортунат едва скрывается за грядой, как силуэт, затерявшийся среди теней, ступает на поляну, и его озаряет солнечный свет. Мы одновременно срываемся с места. Ноги сами несут меня к Ноне, а она бежит ко мне, и мы почти налетаем друг на друга.
— Надеюсь причина достаточно серьёзная, — строго начинаю я, — если ты нарушила момент, которого я так ждала…
Девушка даже не даёт мне договорить.
— Тише, прошу, — испуганно шепчет она, но я слишком обижена, чтобы промолчать:
— Не знала, что ты теперь с радостью разносишь откровенную клевету.
Нона сходит с лица, и взволнованность сменяется замешательством. Она хмурится, не понимая, о чём я. Или делая вид, что не понимает…
— Я догадываюсь, кто надоумил Мелиссу вести такие речи, — упрекаю беззастенчиво, намекая на виновность подруги.
«Ты можешь быть полезна и в другом». При воспоминании о неясных намёках Мелиссы хочется умыться, а лучше вообще встать под водопад, чтобы смыть неприятное чувство, которое, будто грязь, впиталось в кожу.
Лицо Ноны проясняется, и она криво усмехается, а я вся холодею от её реакции.
— Намёки? Они оскорбили и уязвили тебя?
— Слишком громкие слова для выходки Мелиссы, — откликаюсь автоматически и растерянно смотрю на подругу, пытаясь понять, не сон ли это.
— Ты напрасно огорчаешься, — говорит она убеждённо, всё так же улыбаясь. — Мелисса хочет тебе добра.
Вероятно, всё-таки сон…
— Говоря гадости? — не верю своим ушам. — Я в этом очень сомневаюсь.
— Прошу тебя, тише, — повторяет Нона, тревожно оглядываясь.
Когда-то прошёл слух, что моя бабушка якобы намеренно не позволила мне учиться медитации. Мало кто осмеливался строить догадки, однако Нона сказала, что слышала разговоры эдемов, будто быть просто целителем мне не к лицу и я могла бы быть полезна как будущая авгура…
«Ты можешь быть полезна и в другом».
— Некоторые люди хотели бы этого, — голос Ноны возвращает меня к реальности. — Да, вопреки решению авгуров, — добавляет она, безошибочно угадывая мои мысли. — И таких людей больше, чем ты думаешь. Они любят тебя и доверили бы тебе жизнь. Однако по каким-то причинам верховная авгура этого не хочет. Тебе самой не кажется по меньшей мере странным то, что ты не учишься с другими и не похоже, чтобы тебе когда-нибудь доверили медитацию?
Я никогда и не грезила тем, чтобы стать авгурой, но, признаться, меня задевало недоверие бабушки, ведь чем ещё можно объяснить её нежелание отдать меня учиться вместе с другими детьми? Возможно, однажды я могла бы стать медиумом? Однако я всегда гнала прочь эти мысли и утешала себя тем, что просто не ведаю, почему бабушка приняла такое решение.
Но теперь слова Ноны — наглые и унизительные — заставляют меня крепче сжать губы, чтобы не было видно, как они трясутся.
— А ты и рада, что Мелисса завела со мной подобный разговор? — ощетиниваюсь я, пытаясь отвлечься от грустных мыслей и чувствуя раздражение при виде того, как Нона продолжает снисходительно улыбаться.
Вспомнив, как садовница с неменьшим воодушевлением говорила об энергосберегающих лампах и вообще о прошлом, прямо как Нона, я…