— И поэтому запрещаете даже говорить о прошлом, — бесцеремонно прерывает Нона, — рассказываете детям сказки о существах, которых никогда не было среди тальпов!
Замечаю, как растерянно и вместе с тем мрачно переглядываются авгуры, пока девушка страстно продолжает:
— Это всё выдумки про лесных отшельников и оживших деревьях, о волках, готовых растерзать на месте, и корриганах, что утащат под воду. Вы придумали этих существ, чтобы пугать эдемов, — обвиняет Нона, не давая возможности вставить хотя бы слово. — В прошлом было и хорошее. Но вы говорите о несуществующих чудищах и боитесь вспомнить о том полезном, что было у наших предков…
— Нет! — вдруг строго восклицает Флика. По её лицу блуждают тени, и я вздрагиваю, замечая в глазах опасный огонь, что не видела прежде. — Гилар уже напоминал тебе, что, находясь под защитой, мы не копаемся в прошлом, но память о минувших ужасах предостерегает нас от необдуманных поступков. Сказки пленят чудовищ, лишь пока мы платим дань нашей памятью. Стоит потерять бдительность — и чудища оживут.
Верховная авгура. Её слово — закон, и Нона притихает, застигнутая врасплох внезапной страстностью Флики.
В следующую секунду взгляд моей бабушки успокаивается так же быстро, как загорелся огнём, и она тихо говорит:
— Милая, Гилар прав и в другом: если бы ты говорила о том, что тебя терзает, такие обстоятельства, как сегодня, не сложились бы. Мы можем решить всё мирным путём. Без необходимости тебя обманывать.
Все молчат, и Флика протягивает к Ноне руки.
— Давай мы с тобой свяжемся и создадим галоклин.
Мгновение, когда два океана встречаются, но не перемешиваются.
— Ты ведь знаешь, что галоклин позволяет открыть свои чувства ближнему, но каждый остаётся собой, как не сливаются два океана в единый. Позволь мне заглянуть в твою душу, — мягко просит верховная авгура.
— То есть галоклин будет односторонним? — спрашивает Нона, и у меня холодеет в груди.
Аврее явно хочется сделать неразумной ближней справедливое замечание, но Гилар предостерегающе смотрит на авгуру.
Все знают, что в душу авгуров нельзя напрашиваться.
Вопрос оскорбительный, хотя тон девушки тёплый и даже немного жалобный.
— Не я сегодня отправилась на поиски прошлого, — с понимающей улыбкой объясняет Флика.
Я молюсь Иоланто, чтобы подруга проявила благоразумие, когда Флика приближается к девушке и останавливается прямо перед ней, мягко берёт ладони Ноны в свои. В глазах девушки страх, которого я не видела за весь непростой разговор. Но она, похоже, не собирается противиться, и я облегчённо выдыхаю.
Нона и Флика не закрывают глаза, но взгляды становятся отрешёнными, а лицо бабушки начинает отражать чувства, которые она испытывает. С каждой секундой выражение становится всё более мрачным, бабушка хмурится и болезненно охает, а потом её взгляд проясняется, и следом в нём появляется страх.
Она отступает от Ноны, опирается спиной на валун и обессиленно сползает по камню на землю.
Все мы, кроме провинившейся девушки, поспешно подбегаем к Флике, поддерживаем верховную авгуру и усаживаем на каменный выступ. Страх никуда не девается из её взгляда, даже когда бабушка смотрит на меня, а я сжимаю в руках её ладонь. В какое-то мгновение мне мерещится, будто в глазах Флики появляется вина, словно моя бабушка — а вовсе не Нона — бродила вокруг Фрактала в поисках тальповских вещей.
Я не понимаю этот взгляд, но чувствую, что сердце болезненно ноет от неприятного предчувствия. Мы продолжаем смотреть друг на друга, пока Аврея подливает масла в огонь:
— От твоей души верховной авгуре становится плохо. У тебя нет совести и чести, а ещё благодарности.
— Фортунат, прошу, принеси травяной чай из Фрактала, — просит бабушка, и парень, лишь на мгновение замерев в растерянности, срывается с места уже в следующую секунду и выбегает из кольца гор, скрываясь в туннеле.
— А вам стыдится нечего? — вдруг огрызается Нона, и я в ужасе перевожу на неё взгляд.
На лице подруги появляется ехидная улыбка, и у меня внутри вновь холодеет.
— А как же обман, в котором виновны вы трое?
Что?!..
— О чём речь? — спрашиваю прежде, чем успеваю себя остановить, и перевожу взгляд с бабушки на Гилара.
Никто не обращает на меня внимания: авгуры смотрят только на девушку.
— Как ты можешь так разговаривать… — начинает Аврея, однако Нона вызывающе перебивает её:
— Обман, который может причинить много боли невиновному человеку. Легко завоевать уважение Фрактала, но с одной единственной ближней могут возникнуть проблемы, разве не так? — продолжает Нона, а Флика вдруг хватается за сердце, как будто ей больно.