Я набираю в лёгкие побольше воздуха и обрушиваю на друга правду:
— Оплата — наша жизнь.
Коди шумно выдыхает, и, пока он не бросился на меня с проклятиями, возвращаюсь взглядом к экрану, а тем временем добавляю:
— Жадность приводит к плачевным результатам. Тебе не стоило подслушивать под дверью. Я пытался оградить тебя от опасности, — говорю я, всё больше распаляясь, — но ты по собственной глупости...
— Это ничего бы не изменило! — с неменьшей страстью восклицает Коди. — Он сказал, что генерал уже давно выбрал тех, кто…
А я думал, что могу на это повлиять…
— … должен ему помочь!
От мысли, что Бронсон обвёл меня вокруг пальца, голова начинает раскалываться не меньше, чем от визгливого голоса Коди. И что я теперь смогу предъявить генералу? — Ничего! Иначе для Коди ситуация может ещё и ухудшиться.
— Меня ничего не спасёт, — вдруг Коди сокрушённо понижает голос.
Друг берёт себя в руки, поднимает на меня взгляд и спрашивает очень тихо, но с любопытством:
— Это действительно девушка… с Земли?
Я коротко киваю, наблюдая, как округляются и без того распахнутые от ужаса глаза Коди.
— Тогда… — шепчет он, — её участь ещё хуже нашей…
В горле встаёт ком.
— Ты видел её? — произносит Коди, и я снова киваю, тяжело вздыхая.
— А те образцы... речь шла о её коже, верно?
— Да.
— Значит… она не совсем человек.
— Да.
Глаза Коди лихорадочно мечутся и блестят.
— Смотри, — он вдруг рвётся вперёд, отнимая у меня мышку и открывая свёрнутые окна.
Его реакция обескураживает, но я боюсь отвлечь друга и поэтому не задаю лишних вопросов.
Как по команде, мы склоняемся к экрану, присматриваясь к изображению.
— Видишь? — спрашивает он, водя курсором по многократно увеличенной фотографии. — Клетки по форме напоминают бобы. Их стенки утолщённые, а между клетками расположена устьичная щель. Это определённо строение покровов растения.
Коди что-то набирает на клавиатуре, и появляется новое изображение, на котором видно даже органеллы.
— В середине находятся ядро и хлоропласты с гранами. Вот, — Коди указывает курсором на часть фотографии, — те, что напоминают серп и имеют вогнутые стенки. Они ограничивают межклеточное пространство или устьичную щель. В сущности, это поры, которые осуществляют газообмен и транспирацию — движение воды через растение и испарение через наружные органы: листья, стебли, цветки. Без устьица эти процессы просто не могли бы осуществляться. Правда, хлоропласты эпидермы имеют слабо развитую систему внутренних мембран и, в отличие от хлоропластов хлоренхимы, фотосинтетически менее активны. Но это уже не так важно. Посмотри сюда.
Коди открывает всё новые и новые окна, отыскивая, что нужно, и наконец показывается фото обожжённого, а затем вновь здорового участка кожи.
— Видишь? Тёмные кожные покровы обычно насыщены меланином и отталкивают лучи, но эта кожа светлая и, как я выяснил в прошлый раз, реагирует на солнечный свет, подобно покровам растения. А на человеческой коже она начинает активнее восстанавливаться в тех местах, где прежде были ранки…
Коди замолкает и смотрит на меня выпученными глазами.
— Получается, это… кровь, — ошарашенно произносит он. — Кровь фиолетового цвета. — Глаза Коди становятся ещё больше. — Если рассмотреть эти образцы как части одного организма, — продолжает он неожиданно ровным тоном, будто говорит не человек, а голосовой робот, — то данный материал представляет собой синтез покровов растения и нашей кожи. А это значит…
Я смутно представляю, куда он ведёт, но даже от этого неясного осознания меня бросает в дрожь.
— … что такая кожа способна к фотосинтезу и должна регулярно вырабатывать кислород, благодаря чему кожные покровы регенерируются, ещё и эффективнее, чем нормальная человеческая кожа…
Коди выпаливает всё на одном выдохе, а в конце фразы резко замолкает, поперхнувшись, когда воздуха оказывается недостаточно.
Волосы на моей голове будто шевелятся…
— И это в свою очередь означает, — поспешно вдохнув, продолжает он возбуждённо, — что перед нами человек, способный осуществлять фотосинтез, способный поглощать солнечную энергию и вырабатывать кислород, способный исцеляться во много раз быстрее, чем мы!
Голос Коди становится всё более сдавленным, а в моей голове мысли крутятся так, будто ионы разгоняются в коллайдере.
— Огонь ей не навредил, — шепчу поражённо, — а кулон… — говорю и резко замолкаю, поперхнувшись, как Коди пару секунд назад.
Цитрин. Полудрагоценная порода, прозрачная разновидность кварца, известная нежным лимонным оттенком. Её часто называют солнечным камнем...