– Я ньемножко балуюсь, – Женевьева откашлялась, набрала побольше возуха в легкие, открыла рот и комната наполнилась нежными переливами волшебных звуков. Голос был настолько чист, мелодия – берущей за душу, а пенье ангельским, что Руслан решил, что это слуховая галлюцинация, вызванная действием наркотика.
– Ты – Женевьева?! – когда песня закончилась, Леонид уставился на Жене так, будто только сейчас заметил ее присутствие.
– Коньечно, – Жене как будто бы даже смутилась.
– Я же вас знакомил, – укоризненно проговорил Геша.
– Она голая была. Тут разве до имени? – отмахнулся Леня и снова перевел восторженный взгляд на Жене. – Так ты правда та самая Женеьвева Беструссо?
– Я, – кротко кивнула француженка.
– Обалдеть! – Леонид просиял. – Дашь автограф?
– Да что, черт возьми, происходит?! – взорвался Георгий. – Объяснит мне кто-нибудь или нет!
– Ты что, не знаешь кто такая Женевьева Беструссо, лапоть? – Лёня искренне удивился серости друга. – Это же голос Неотразимого Мастурбанта!
– Что? – хором переспросили Геша, Валя, Руслан и Жене.
– Ну как же! «JERK the IRRESISTABLE»!
– Я и нье знала, что мою группу слушают в такой… – Жене была явно польщена.
– Жопе, – довольно грубо перебил ее Геша. – Руслан, есть эффект от сакрального пенья?
– Есть эффект, – Шайморданов отмахнулся от стайки зеленых ангелочков, показывающих ему непристойные жесты. – У меня член встал.
– Кажется, я знаю, кто нам поможет! – Георгий улыбнулся счастливой мысли. – Собирайтесь, мы идем в гости.
– Идите, идите, а мы с Женевьевой об искусстве пообщаемся, – не отрывая влюбленных глаз от француженки, пропел Лёня.
– Я тоже останусь – голова раскалывается… – соврала Валя – девушка в душе надеялась, что когда Руслан уйдет, то она сможет еще разок полакомиться сладким нектаром любви Жене. Леонида Петухова не замечала.
– Я бы тоже… – Пузднецов был уверен, что его снова будут убивать, поэтому сделал слабую попытку отмазаться. Но одного сурового взгляда Шайморданова хватило, чтобы Илья заткнулся и поплелся в прихожую искать свою обувь.
– Не хотите познакомиться с величайшим гением современности, надеждой России, взошедшей супер звездой, миссией и пророком? – Геша хмыкнул. – Ну, воля ваша, придурки.
– Я уже познакомился с величайшим гением, – Лёня поцеловал Жене в изгиб нежной шеи. Валя сделала тоже самое, только мысленно.
– Хватит трепаться! Еще несколько отравленных стрел, и у меня отнимутся ноги, – Руслан вытолкал копошащегося в прихожей Илью на лестничную клетку – одна кеда на ноге, вторая в руках. Геша не разувался, поэтому проследовал за ними без задержек.
– Далеко? – обреченно спросил Илья, потешно прыгая на одной ножке.
– Не близко, – кивнул Геша. – Но гений того стоит.
– Надеюсь, – Шайморданов зловеще улыбнулся. – Иначе ваши рога и копыта пойдет на варку клея, в котором я с удовольствием вас утоплю, взяв в заложники свою прелестную селезенку. Правда, крошка? Ведь мы им покажем? Никто не выйдет отсюда живым!
Георгий попытался переглянуться с Пузднецовым, но номер не удался – в лице Ильи было ровно столько же понимания, как в картофельном клубне. Геша пожал плечами и пошел дальше.
30. Возвращение
И вот шоу начинается! Под рев обезумевших фанатов Слэйд объявляет себя Антихристом и исполняет Гимн земного зла. Когда, спустя некоторое время, Крэйвен выходит на сцену с окровавленными руками, никто из зрителей не догадывается, что кровь – настоящая.
Из описания х/ф «Турбулентность-3. Тяжелый металл»
– Стоп, – Шайморданов внезапно остановился как вкопанный, и Илья на полном ходу впечатался в его спину. – Сейчас вызову транспорт.
Телефон Сяпли не отвечал. Руслан, подумав, сообразил, что часы уже пробили полночь, и Бэха превратилась в тыкву, а мобильник Владика – в вибромассажор. «Ничего не поделаешь», вздохнул Шайморданов, поднял руку и загрузился вместе с Гешей и Ильей, прикинувшимся толковым словарем, в желтый танк с черными шашечками на борту. Геша нашептал в шлем танкиста адрес, и танк, расшвыривая из-под гусениц ошметки асфальта, рванулся с места.
– Будь проще, мой тебе совет, – Руслан дружески положил руку на кожаный корешок Ильи, украшенный золотым тиснением. – Книжка-раскраска, ежедневник, альбом для марок – все бы куда ни шло. Но толковый словарь – это нонсенс. Пузднецов послушно перекинулся в дамский роман – потрепанную книжицу в мягкой обложке.